Амазонка бросает вызов

Со звуком гонга все потянулись к столовой. Пища, не жирная, без специй и всегда не сильно горячая, постоянно держала меня в состоянии лёгкого голода. Стряпня Чжихё, домашняя, всегда только-только с плиты, разбаловала меня, и, наверное, самое тяжёлое, что для меня тут было — это меню, однако всё равно, за неимением выбора, я спешила наесться хоть чем-нибудь. Привычные к постным и тёплым блюдам адепты ели с большим удовольствием и никогда не жаловались на отсутствие мяса, соли или сахара на столе. Заринэ иногда пекла рисовые пирожки с начинкой из сладкой фасоли или сухофруктов, и они кое-как компенсировали отсутствие настоящих сладостей, хотя я-то по ним не страдала, я больше любила солёное и острое, как и сказала Чимину, а этого тут не было вообще.

Я не заметила, когда пришли Ви с Элией, они умудрились сделать это одновременно, но не показав никому, а главное младшим ученикам, что они вместе. Наверное, войдя в калитку, они сразу же пошли разными дорожками. Но лицо Элии говорило само за себя. Румянец не сходил с её щёк, и она витала где-то в облаках, усаживаясь за наш девичий столик. Будь это мой класс в Сеуле, тотчас бы посыпались вопросы в духе «ну как оно?», «рассказывай!», «что было?», но из нас троих к Элии никто не полез. Заринэ считала личное чем-то священным и, насколько не хотела, чтобы кто-то любопытствовал о её жизни с Лео, свято ею охраняемой, настолько же уважала и частную территорию других. Я никогда вообще не лезла с расспросами, если кто-то не хотел рассказать что-то сам, ну а Джоанна, глядя на нас, пожалуй, не решилась открыть рта, хотя по её глазам было видно, что её-то интерес раздирает. Она так пробивалась тогда на лекцию к мастеру Ли вместе со старшими адептами, что можно было не вспоминать о чувствах к Эну, и так было ясно — она стремится созреть раньше времени, казаться взрослее, знать всё, что следует знать девушке лет хотя бы двадцати. Хотя Джоанне всё ещё было пятнадцать, и две недели в Тигрином логе не сделали её опытной дамой.

Ви с Чимином, Хансолем и Джеро сели через проход от нас, заняв отдельный столик. Чимин сказал, что они одиннадцать лет назад пришли вместе в Тигриный лог, примерно в одно время, с Намджуном, Чонгуком и ещё несколькими ребятами. Поэтому компанию объединяли общие воспоминания и почти братские чувства. С ними же был тогда и Кидо. Шуга пришёл несколькими неделями раньше, а Хоуп был ещё более давним воспитанником Лога.

— Я спросила у Ви про Кидо, — шепнула мне Элия.

— И?

— У него не было никаких сестёр. Родители погибли давным-давно, а любимая девушка умерла от какой-то тяжёлой болезни, после чего он и пришёл сюда, и с тех пор он больше не заводил никаких отношений. У него нет женщин, которые могли бы его оплакивать. — Она посмотрела на меня с отчаянием. — Это не он, Чонён.

— Это ещё ничего не значит, Эя, спокойно, — похлопала я её по руке, — ты же ошибалась когда-нибудь в своих видениях?

— Скорее неправильно их понимала, или не могла понять.

— Ну вот, видишь? Пустыня может быть метафорой чего угодно, — постаралась убеждено заявить я.

— Надеюсь, ты права.

Я тоже на свою правоту могла только надеяться. Если Элия должна была отпустить Ви в Синьцзян, то я ежедневно думала о том, что Чонгук уже там, и мне разве что ещё самой не снились ужасы о том, что там может произойти.

Обед закончился, столовая стала пустеть, а мастера и старшие адепты, переглядываясь и незаметно обмениваясь знаками, потянулись к месту захоронения падших воинов и мастеров. Заринэ осталась прибирать, заодно присматривая за детьми и взяв себе в помощники трёх учеников младшего класса. Ребята были даже рады, что их допустили до кухонных дел. Те, которым было лет по десять-двенадцать, видели в Заринэ замену родным матерям, которых потеряли по каким-то причинам за стенами монастыря. Из-за того, что она тепло, но со справедливой строгостью к ним относилась, они вечно тянулись к её обществу, которого перепадало крайне мало в насыщенных и забитых занятиями буднях будущих воинов, да и сама Заринэ была постоянно в трудах от рассвета до заката, так что повозиться рядом с ней можно было только получив соответствующую вахту.

И вот мы пришли на кладбище. Углубление для погребения урны с прахом уже было выкопано. Выстроившись полукругом, все смотрели, как настоятель Хенсок дрожащими руками опускает в землю останки своего подопечного, ученика, пожертвовавшего жизнью в борьбе с преступностью. Аккуратно вверив дну неглубокой ямки урну, старик отошёл почти не разгибаясь, и сразу же передал слово мастеру Ли. Мужчина вышел вперёд. Я стояла между Реном и Сону, поглядывая на трагичные и мрачные лица присутствовавших. Джоанна, перед чьим взором ещё наверняка стояли похороны отца, не сдержала слёз, вытирала их ладонями и стыдливо втягивала влагу из носа обратно, стараясь не быть слишком шумной. Самуэль подал ей сбоку платок, будто зная, к чему всё придёт, и взяв его с собой, потому что я что-то не видела в обычаях золотых носить с собой платки.