Амазонка бросает вызов

Поднявшись, я обулась и медленно побрела к калитке. Было прохладно, и я пожалела, что не накинула чего-нибудь на рубашку тобока сверху. Элия и Ви вновь ушли через нижний выход в поля, у них была ещё одна ночь перед разлукой, неизвестно на сколько обещавшей затянуться. Почему жизнь устроена так, что её постоянно портят расставания? А если бы их не было? Научились бы мы ценить тех, что рядом? Что, если важность и глубину чувств понимаешь именно на расстоянии, что, если без этих самых расставаний мы не умели бы испытывать самого большого счастья? Было бы только кого встречать и ждать… Почему я снова думаю о Чжунэ и Чонгуке? Один в шикарной постели, по которой можно и бегать и прыгать, в окружении надежных стен, сытый и привыкший быть во всём удовлетворённым, другой где-то в пустынных горах, где жара и холод перещёлкиваются зорями, где кроме сухого пайка вряд ли что-то поешь, а он и привык себя во всём ограничивать и терпеть любые невзгоды. Как я могла запасть на двух таких разных парней? Ну почему я не полюбила золотую середину — Джуниора, с которым никогда бы не было никаких проблем, который вряд ли бы заставил лишний раз волноваться. Вот и кто золотой после этого, засранцы, а?

В сторожке горел свет. Не найдя Мингю снаружи, я решила развернуться и уйти, потому что стучаться к нему было бы бестактно. Или не было? Он же тоже не спит, раз горит свечка. Переживает? Воодушевлён? Уговаривая саму себя, что если я буду тушеваться перед ним, то это продемонстрирует какое-то особое отношение к нему, я подошла к ступенькам и поскреблась, протянув руку. Спустя мгновения дверь открылась, и Мингю, уже без своего должностного тагельмуста[62], показался в проходе. Оглядев меня, он кивнул вопросительно:

— Позвонить? В такой час?

— Нет, я не позвонить. — Чтобы ничего не говорить и не объяснять, я села на верхнюю ступеньку. Немного растерявшийся, Мингю вышел и, прикрыв дверь, чтобы свет изнутри не падал слишком далеко, привлекая внимание, присел сбоку от меня. — Не спится, — сказала я.

— Что так? — без своей характерной игривости, просто спросил он.

— Не знаю. Свадьба, похороны… Я в нервном смятении.

— А с виду не скажешь, — улыбнулся он.

— Это хорошо. Я же воин. Типа кремень, все дела.

— Холодно? — заметил он, что я держу себя за плечи.

— Немного.

— Выйдем? Могу согреть, — вернулось его вечное настроение.

— Знаю я твои подогревы…

— А ты имеешь что-то против? — повёл он бровью. Я заглянула ему в глаза. Красивые, вишнёвые. Вот уйдёт он завтра… и хрен знает, что там будет дальше. Что будет с ним, что будет в Синьцзяне.

— Нет, честно сказать, ничего против не имею, — признала я.

— Ну… тогда всё-таки выйдем? — повторил он.

— Пошли.

Он отворил калитку, и мы прошмыгнули через неё на не священную уже землю Лога. Когда мы оказались снаружи, Мингю подошёл ко мне сзади и, прижав к себе, обнял.

— Так лучше? — серьёзно прозвучал его голос.

— Значительно. И физически теплее, и морально. — Мы остались стоять вот так, прижимаясь друг к другу, моя спина к его груди. Мне действительно перестало быть холодно, но и в душе сделалось очень хорошо. Вспомнились наши свидания с Чжунэ, во время которых я едва не теряла голову. Мне так нравилось, когда он обнимал меня, мне казалось, что эта любовь продлится до самой смерти, и что чудеса случаются, жизнь превращается в сказку, и миллионер, красавец и подлец умеет испытывать светлые и безграничные чувства, исправляясь из-за любви к простой девчонке. Но всё растаяло, обман открылся. Вселенная послала мне знак, что не для того я создана, чтобы зажиматься со смазливым мажором. Есть вещи более стоящие. «Зажиматься в горах с привратником, например?» — спросила меня моя совесть. «Да что ты знаешь о горах и привратниках, — осадила я её у себя в мыслях, совесть эту вездесущую, — когда они собираются на войну, и вообще эта невидимая война чёрт знает как идёт и скольких намерена забрать безвозвратно!».

— О чём думаешь? — спросил Мингю.

— О вечном, — отшутилась я.

— О неудовлетворенности что ли? — захохотал он приглушенно.

— У кого чего болит… Я думала о вещах более возвышенных. — Он тоже о чём-то замечтался, задрав голову и уставившись в небо. Я последовала его примеру, но скоро шея затекла и я опустила лицо. — Мингю, а у тебя была когда-нибудь девушка?

— В смысле, отношения?

— Да.

— Нет, пока не приходилось… Если не считать один роман длиной в два месяца. Но мне тогда было примерно шестнадцать, так что это слишком детский сад, чтобы называть отношениями. А что, хочешь стать первой? — развернул он меня к себе лицом, продолжая держать за плечи. Правда, несколько секунд спустя ладони его поползли вниз и ухватились за талию.

— Нет, не хочу. Ты классный, но отношения — это не для меня.

— И не для меня тоже. Так что, если захочешь дружеского секса без обязательств…

— Перестань, мы будем бойцы, сражающиеся плечом к плечу…