Амазонка бросает вызов

— Это всё отговорки, Чжунэ. Отмазки в стиле бабников, как ты и твои друзья. — Я подошла к двери в зал, закрыла её на щеколду и вернулась на баскетбольное поле, встав метрах в трёх от Чжунэ. — Ты же просто хотел раздеть меня, и больше ничего. Впихнуть мне костюм, чтобы полюбоваться… на что? Грудь или задницу? — Я сотни раз проходила через мужские раздевалки и много раз ребята, подшучивая, пугали и заглядывали в наши, женские. Я не стеснялась своего тела, меня раздражало именно похотливое и мужское к нему отношение. Раньше. Но теперь в этом что-то было. После поведения Чонгука мне хотелось как-то самоутвердиться и удостовериться в том, что я способна нравиться. Я стянула майку через голову. Под ней был спортивный лифчик, поддерживающий грудь. Чжунэ вылупился на меня, потеряв дар речи. — Ты же этого хотел? — Я стянула шорты, оставшись в хлопковых трусиках. Теперь на мне было только нижнее бельё, носки и кроссовки. — Ну как, доволен? — Чжунэ с трудом поднял глаза к моим. Я обернулась в поиске мяча и, найдя его, наклонилась за ним, взяв в руки. Повернувшись обратно и став им стучать по полу, я нашла молодого человека совершенно ошеломлённым. Похоже, вид сзади ему тоже понравился. — Ты хотел сыграть со мной?

— Ты будешь играть прямо так? — наконец, заговорил Чжунэ.

— А то! Мне будет удобнее, чем тебе. Как считаешь?

— Я, боюсь, стану следить не за теми мячиками, — хмыкнул он, плавно двинувшись в мою сторону. Походка его была вымученной, будто он шёл по раскаленным углям. Я прошлась по нему взглядом. В районе ширинки, как мне показалось, произошли перемены. Лёгкие летние брюки не скрывали возвышающихся намерений Чжунэ. — Зачем ты это делаешь? Ты же всё равно не будешь со мной спать.

— Хорошо, что ты это сам понимаешь.

— Или всё-таки поедем ко мне? — не отступая, вопреки только что произнесенному, спросил парень.

— Я не хожу в гости к посторонним. Ты мне не друг — друзья не домогаются, но и не жених. Кто ты мне? Никто.

— Можно стать и кем-нибудь, — подошёл он на достаточное для игры расстояние. Я наклонилась вперёд, готовясь обвести его и разыграть мяч. Он тоже, поддёрнув брюки, наклонился. Мы завиляли друг перед другом, ища сторону, через которую лучше делать прорыв. Но ему ещё нужно было отобрать у меня… Я не успела моргнуть, как Чжунэ, совершив первоклассный игровой маневр, выхватил мяч и, слегка подпрыгнув, закинул его через мою голову мне за спину, в то кольцо, которое я должна была защищать. Я ахнула и спешно обернулась. Мяч угодил прямёхонько в цель, проскочив через корзину и стукнувшись о пол. Я не могла отвести глаз от места, где пролетел мяч, восхищаясь меткостью, точностью броска, хотя в воздухе не осталось следов, и траектория не нарисовалась. Почувствовав губы у самого своего уха, я вздрогнула, но не повернулась: — Однажды ты уберёшь свои вечные блок-шоты[20], и я закину тебе такой трёхочковый, Чонён, что тебе он очень, очень понравится.

Я дёрнулась, когда его пальцы тронули мой загривок. Уже готовая замахнуться, я увидела, что он отошёл и возвращается к скамейке. Я поспешила подобрать свою одежду и начала её напяливать. Чжунэ потыкал указательным пальцем по крышке коробки:

— Я верну тебе твой костюм, только если ты возьмёшь этот.

— А если я не хочу?

— Останешься без обоих. Тебя подвезти?

— Нет, я не хочу, чтобы нас видели вместе, — снова сказала я полуправду. Если бы я могла на законных основаниях проводить с ним время, чтобы никто не думал о нас ничего плохого! Но репутация Чжунэ не позволяла оказываться с ним рядом, не будучи скомпрометированной. Одевшись, я отперла дверь в зал и вернулась к скамейке за подарком. Что ж, придётся на некоторое время взять, спортивка-то мне нужна, а просить у Чжихё деньги на новую мне совсем не хотелось. — Я беру, но только до возвращения моего костюма, — озвучила я, спеша уйти.

— Чонён! — задержал меня Чжунэ. Я остановилась, не оглядываясь. — Значит, если бы я был твоим парнем, мы бы поехали ко мне? — спросил он. Я почувствовала мурашки по всему телу. Надо было всё-таки на него при этом смотреть. Его голос будоражил и звучал так, что голова готова была кивать постоянно, соглашаясь на всё. Он не предположил возможности дружбы…

— Ты никогда не будешь моим парнем, — бросила я с вызовом, или горечью, или тайной надеждой на обратное, или с мольбой о том, чтобы так и было, и я бы избежала ненужных страданий. Я не поняла сама, как я это сказала? Но сказала упрямо и резко, после чего скорее вынеслась прочь.