Амазонка глазами москвича

В Порто-Вельо все очень долго дожидались прихода поезда из Гуажара-Мирин, потому что практически никакого твердого расписания на участке не существует. Выехали из Гуажара-Мирин на пять часов позже, чем предполагалось. Состав из трех вагонов вел старенький-старенький локомотив, работавший на дровах. Бразильцы называют такие локомотивы Мариа-фумаса — дымящая Мариа. Запаса дров локомотиву хватало примерно на восемь часов. Во время нашего рейса эти восемь часов закончились под вечер, а потом всех пассажиров — мужчин поезда пригласили в лес рубить дрова и готовить топливо для локомотива. После трехчасовой стоянки двинулись дальше. На рассвете, когда многие пассажиры дремали, сидя на скамейках, потому что плацкартных мест там не существует, я, открыв глаза, вдруг почувствовал, что поезд стоит. Отодвинув защелку, открыл дверцу купе и выпрыгнул на полотно. Подойдя к локомотиву, спросил у машиниста, почему мы стоим.

— А как же? Сейчас пять часов утра. У нас опять кончились дрова. Пускай пассажиры поспят. Не стану же их будить. Вот часиков в семь, когда все проснутся, мы снова пригласим всех в лес, нарубим еще дров и двинемся дальше. Нам осталось всего четыре-пять часов до Гуажара-Мирин.

На вопрос, приедем ли мы вовремя в Гуажара-Мирин, машинист ответил:

— Конечно, мы никогда не опаздываем, хотя бы потому, что расписания у нас никакого не существует, — и засмеялся, надеясь, что пассажир оценит его юмор.

Когда начиналось строительство дороги в 1908 году, то власти штатов Амазонас и Пара были очень заинтересованы в быстрейшем ее окончании. Дорога облегчила бы доступ из самых далеких районов Бразилии к Атлантическому океану, удешевляя доставку каучука из штата Акре. Но к моменту завершения строительства на мировых рынках уже появился английский каучук. Производство бразильского каучука стало катастрофически падать. Наступил кризис бразильского каучука, и железная дорога Мадейра — Маморе, еще не успев вступить в строй, сразу же потеряла свое значение. В настоящее время экономический эффект от эксплуатации дороги Мадейра — Маморе совершенно ничтожен. Она содержится на бюджет государственных властей и приносит довольно большие убытки, потому что грузовых перевозок практически нет, а от пассажиров какой же доход, если в каждом поезде едет не больше тридцати-сорока человек.

Из Гуажара-Мирин самолет за полутора суток быстро доставил меня в Рио-де-Жанейро. Путешествие в джунгли Акре закончилось.

Уже после того, как были написаны эти строки, я получил из Бразилии письмо от приятеля, в котором он сообщал, что власти ликвидировали железную дорогу Мадейра — Маморе. Таким образом, я оказался первым и единственным советским пассажиром, которому удалось проехать по ней.

От Маражо до Манауса

^{Жангада уходит в море Мы ловим «золотую рыбку» • Умирающий промысел • «Вер у песо» • Как собирают каштаны • Какой длины река Амазонка? • Барбудо охотится на черепах • Огненный метод • Тайна острова Паковал • Плавучий город • В гостях у прокаженных • Птичий дом • В бывшей деревне тапажос • Коллекция юриста Убиражаро де Соуза}

Рассказывали, что в Рио-де-Жанейро имеются две небольшие фабрички, специализирующиеся на выпуске уникальной продукции. Одна из них расположена на улице Бенто Гонсалвес, а вторая — на улице Ана Нери. Здесь занимаются обработкой черепаховых панцирей, изготавливая из них расчески, портсигары, гребни, пуговицы и различные безделушки. Решив увидеть своими глазами, как ловят бразильских черепах, я раздобыл адреса этих фабрик, надеясь, что там знают, в каком месте чаще всего можно встретить охотников на черепах.

Фабрика на улице Ана Нери оказалась, собственно говоря, не фабрикой, а небольшой мастерской, в которой работало человек восемь мастеровых. Хозяин фабрики сидел н маленькой конторке, просматривая кипу различных счетов, непрерывно вздыхая и поднимая глаза к небу. Узнав о цели прихода посетителя, хозяин несколько оживился и предложил сначала осмотреть его производство. К сожалению, ожидаемых черепаховых панцирей нигде не было видно, а вместо этого один из рабочих электропилой разрезал на тонкие пластинки куски пластмассы. Его напарник на маленькой машине намечал зубцы, а остальные отделывали полученные таким образом гребенки. Все, кроме одного рабочего, сидевшего поодаль от товарищей у шлифовальной допотопного образца машины с ручным приводом.