Амазонки

Лодки большие, широкие – плоскодонки. На каждой по шесть гребцов, рулевая гоплитка на корме и вторая стражница на носу. Гребут метеки, рабынь в такие поездки не берут – опасно. Грести против течения нелегко, длинные весла гнутся, потрескивают. Журчит по бортам вода. Кажется, лодка стоит неподвижно, а плывут назад берега. Иногда пустынные, иногда людные. Гоплитки-стражницы дремлют, убаюканные мерными взмахами весел. К таким поездкам они привыкли, в пути редко что-нибудь случается.

Вдруг поднялись над водой два весла, этого стражницы не успели заметить, и опустились на головы гоплиток. На трех остальных лодках, как по единому знаку, произошло то же самое. Раздеты, брошены в воду стражницы, на корме и на носу появились переодетые метеки, и снова плывут лодки по Фермодонту, как будто ничего не произошло.

На пристани выбрали укромное место, причалились и стали не спеша выгружать рыбу. Таких караванов на пристани скопилось десятка три, никто на рыбачек не обратил внимания. Все шло как обычно: метеки сортировали рыбу, другие, переодетые в одежду гоплиток, на них покрикивали.

Через час из города привели лошадей, навьючили их тюками с рыбой и повели на склады царицы Годейры. Эта рыба принадлежала ей.

В воротах Лика спросила стражей:

– Мы сегодня же обратно. Я надеюсь, ворота еще не закроются на ночь?

– О боги! – воскликнула одна из привратниц, зажимая рукой нос. – Да если мы и закроем – они сами распахнутся от вашей невыносимой вони. Проходите скорее, ради всего святого…

…Атосса и Антогора были уверены, что Чокея оставила Мелету. По иному ни одна амазонка не могла и помыслить. Чтобы бывшая рабыня, попав на свободу, снова вернулась в рабство? Такого не может быть. Сначала так же подумали Беата и царица. Они даже сожалели, что поверили в Чокею. Что бы они о ней ни думали, но факт остается фактом – около Мелеты ее не оказалось. Но Ферида в короткой встрече с царицей успела сказать ей, что Чокея, если ее лодку не унесло в море, в Леагре.

И поэтому, когда было решено послать сотни в осенний поход, царица успокоила Беату. Она обещала разыскать Чокею и сделать все возможное для подготовки побега.

Беату это очень обрадовало. Она думала, что Годейра не станет вмешиваться в это дело. И совсем неожиданным для Беаты оказалось появление в ее доме матери. Гелона пришла к ней не одна, а с двумя храмовыми служанками. Они несли корзину с фруктами.

– Я пришла поздравить тебя с благополучным походом. Ты сама почему-то не заходишь ко мне.

– Спасибо, – суховато ответила Беата. – Я не хочу нарушать твой покой. У тебя и Священной столько забот. Вы, верно, ждете, когда богиня посоветует вам убить мою дочь. Ты, я думаю, все ночи проводишь около наоса храма.

– Мне обидно слушать эти речи, дочь моя…

– Прости, ясновидящая. Я должна быть у царицы.

– Ты гонишь меня?

– Что делать. Я полемарха. Время идти во дворец…

– Я зайду еще раз.

– Как угодно.

Когда Гелона вышла, служанка сказала ей:

– Возгордилась Беата. Как чужая…

– Ее можно понять. Она очень любит Мелету.

Закрыв за Гелоной дверь, Беата стала переодеваться. Ей и вправду нужно было идти к царице с очередным докладом. Проходя мимо корзины с фруктами, она ногой оттолкнула ее в угол. Крышка свалилась, на краснобоких яблоках желтел обрывок папируса. Беата взяла его и прочла: «После полуночи будь у меня в доме. Надо поговорить».

Эту записку Беата показала царице. Царица, подумав, сказала:

– Иди. Раз у Гелоны завелись тайны от Священной, значит, она скажет что-то нужное нам. Может, она согласна помочь?

Проводив Беату, царица навестила Кадмею, а затем ушла спать.

Около полуночи Кадмею разбудила служанка. Она сказала, что молодую госпожу хочет видеть женщина. Она ночью забралась в сад при дворце, там ее поймала садовница. Женщина не хочет назвать себя и просит выйти молодую госпожу.

– Веди ее сюда, – приказала Кадмея. – Садовнице скажи – никому ни слова.

Служанка, поклонившись, вышла. Кадмея оделась и стала ждать. Вскоре служанка ввела женщину. Лицо ее было запахнуто покрывалом. Кадмея взмахом руки отослала служанку, подошла к женщине, отвела покрывало:

– Чокея?!

– Я, моя госпожа.

– Откуда ты?

– С пристани, – Чокея тяжело дышала и говорила отрывисто.

– Мы привезли в город рыбу. Со мной рыбачки… Гоплиток мы убили и бросили в реку. Их заменили метеки. Так нам велела царица.

– Присядь, Чокея, отдохни. Я позову царицу.

…Годейра вошла, махнула рукой, чтобы вскочившая со скамьи Чокея села, поправила светильник, который чадил и никак не хотел разгораться, сказала:

– Тебя никто не видел?

– Думаю, что никто. Улицы пустынны.

– Сколько вас?

– Со мной двадцать четыре.

– Все ли готовы умереть в случае неудачи? Я ведь просила тебя найти таких.

– Мы знаем, на что идем. Только мы бы хотели получить оружие. Мы увезем его в тюках из-под рыбы.

– Я бы хотела знать, что заставило рыбачек идти на спасение Мелеты?

– Она внучка Фериды. А Ферида для них…

– Допустим, вам удастся выкрасть узниц. Вас могут догнать.

– У нас будет оружие.

– Вы уверены, что я дам вам его? Почему?