Амазонки

Чего греха таить – Тифис любит выпить. А вина как раз появилось много. Пока нет Диомеда, думал Тифис, устрою я праздник, отмечу первый успех. Этот старый хрыч все время упрекает меня в беспечности – надоело! И дома все время докучал наставлениями, и здесь… Пора старику указать свое место. Правда, отец, отправляя сына в поход, велел слушаться Диомеда во всем, запретил принимать важные решения без совета кибернета, но речь шла о важных решениях. Не будет же сын царя Олинфа по каждому поводу заглядывать Диомеду в рот. Любить женщин он не может – стар, пить вино ему нельзя – больна печень. Только и осталось ворчать да читать нравоучения. А Тифис молод: где ему погулять, как не в походе? И он роздал пленных женщин кибернетам, себе выбрал самую молодую и красивую. В пиру и веселии прошел день, с ласками и вином – вечер. После полуночи пьяный и усталый Тифис уснул. И вдруг тычки в бок и ворчание:

– Вставай, царевич.

– А-а, это ты, Диомед. Не мог подождать до утра?

– Важные вести привез я, царевич.

– Ты мне надоел, клянусь богами. – Тифис сел и, не раскрывая глаз, стал шарить по лежанке, отыскивая пояс.

– Я привел к тебе человека…

– Ах, Диомед. Я раскаиваюсь, что взял тебя в поход. Если бы на твоем месте был Атрид, которого я просил послать кормчим, он не будил бы меня среди ночи. Ты видишь, какая юная нимфа лежит рядом со мной? Бери ее и убирайся вон!

– Всему свое время, Тифис. Для утех у нас много дней впереди. Вспомни, что говорил твой отец, царь Олинфа…

– Ну, ладно, ладно. Где твой человек?

– Вот он.

Тифис поднялся, вытолкал сонную женщину из шатра и увидел перед собой юношу в кожаной куртке, перепоясанного широким ремнем. Только сейчас до Тифиса дошло, что Диомед вернулся из разведки и принес действительно важные вести. Он махнул рукой, приглашая юношу в шатер. Там Диомед зажег светильник.

– Ты кто? – спросил он юношу.

– Меня зовут Хети.

– Ты эллин.

– Нет. Я фарнак.

– Но ты говоришь по-ионийски.

– Я говорю на языке матери. Она – амазонка.

– Врешь. Амазонки убивают сыновей.

– Не всегда. Об этом долго рассказывать.

– Далеко ли эти амазонки?

– Ты стоишь на земле амазонок.

– Слышишь, Диомед? Значит, все разговоры о могуществе амазонок – вранье. Те, что мы взяли в плен, робки, как овечки.

– Это рабыни амазонок, царевич.

– Где же сами амазонки? Почему они до сих пор не показали свою отвагу?

– Им не до вас, – сказал Хети. – Сейчас они воюют между собой. Кроме того, подняли мятеж рабыни.

– Ему можно верить? – Тифис обратился к Диомеду.

– Можно. Я говорил с рабами. Ты послушай, что советует юноша.

– Что же ты советуешь?

– Я видел, что у тебя много кораблей и воинов. Высади всех на берег и помоги восставшим. Ты легко победишь амазонок…

– Но среди них твоя мать?

– Она во главе восставших рабынь. Я повторяю тебе: победа будет легкой. Богатства Фермоскиры несметны, земли их обширны и богаты. А слава твоя разнесется по всей земле. Никто еще до сих пор не побеждал амазонок…

– Я слышал, у них есть алмазный пояс Ипполиты. С ним они непобедимы.

– Это правда. Но пояс богиня отняла у амазонок за их грехи.

– Мне непонятно одно: какая польза тебе от моей победы?

– Оставшихся в живых амазонок ты посадишь на корабли и увезешь на родину. Рабынь ты отпустишь по домам. Фермоскира перестанет существовать. И вольные люди гор вздохнут свободно. До этого мы жили в вечном страхе.

– Он говорит разумные слова, – сказал Диомед. – Давай, царевич, соберем совет кибернетов и обсудим это дело.

Когда Лоте стало известно, что в город вернулась Годейра, план осады пришлось изменить. Царицу она знала хорошо: та не будет сидеть спокойно за стенами крепости, она выведет войска на битву. Чтобы задержать амазонок в городе, стены нужно штурмовать извне. По-иному нужно было использовать войско мужчин. Их надо послать на крепость, где засела Атосса, и сковать храмовое войско. Любыми путями его не нужно допускать к Фермоскире. Поручив мужчин Араму и Мелете, Лота послала их на восток. Она приказала не ввязываться в бой и, если храмовые будут делать вылазки из крепости на мужчин, отходить, а потом снова осаждать стены. Главное – удержать храмовых на месте.

Сама Лота прискакала к Чокее.

Через сутки после появления царицы в городе, прежнего уныния у осажденных как не бывало.

Царица готовила сотни к выходу из города – сидеть в осаде и ждать, когда кончатся продукты и корм для лошадей, было бы равно самоубийству. План Годейры был прост: ночью она выведет конницу из восточных ворот, сомнет заставы осаждающих и, не вступая в бой, уведет сотни на восток. Ворота города закроют, здесь останутся пешие воительницы, они сумеют продержаться столько, сколько потребуется.

Главную опасность Годейра видела не в мятежниках, а в Атоссе. Она знала: храмовых воительниц было меньше, чем царских, Антогора не способна к серьезному сражению и поэтому крепость Атоссы не продержится долго. А в ней все сокровища Фермоскиры.

Выход из города был назначен на следующую ночь, но утром Годейру разбудила Беата.

– Проснись, Великая, бунтовщики пошли на приступ!