Амбивалентность

– Ты в своём уме? Я спал дома, говорю тебе, дома! И не думал изменять! На хрена мне это, скажи!? – он обернулся к ней вполоборота; ведя машину одной рукой, другой порылся в кармане пиджака, нащупал таблетки, протянул ей блистер. – Вот, возьми своё лекарство! – Тома с треском выдавила две таблетки из ячеек; разжёвывая, скривилась. Серж протянул ей бутылочку минералки. Сделав глоток, Тома перевела дыхание; скомкала бумажную салфетку, вытерла каплю воды у рта.

– Я вчера внимательно слушала, очень внимательно! Кто эта Аннушка? У неё что, ребёнок? Серж, у неё есть ребёнок? Может, это твой ребёнок? А что, вполне возможно! Гадить у тебя хорошо получается – жрать и гадить! Не удивлюсь, если этому ребёнку пять лет!

Тома вздрогнула от раскатистого хохота – Серж, потянувшись к ней правой рукой, попытался обнять:

– Ух, ну и фантазия! Я так и знал, что тебе захочется крови! Крови, крови, крови! Ну, уж признайся! Эта мнимая измена распалила тебя, не так ли!? Томочка, мне так жаль тебя разочаровывать – измены не было! – Серж по-хозяйски положил ладонь ей на колено, смяв подол юбки. Тома решительно отпихнула его руку от себя:

– Не притрагивайся ко мне! Я услышала предостаточно! Да как ты смеешь выставлять меня дурой!? Мерзкая скотина, ты, может, ещё начнёшь бахвалиться своим поступком?

Серж, казалось, не терял самообладания – голос его не выражал ничего, кроме нарастающего раздражения и уверенности в собственной правоте:

– И что же ты там такого услышала, любовь моя? Мне хочется подробностей! – Серж поглядывал на неё, всё хуже и хуже следя за дорогой. – И прекрати плакать! Ну же, Тома! Ты же знаешь, я не переношу слёз!

Тома не любила ссориться в машине именно из-за этой его черты – терять контроль за дорогой, но сейчас это волновало её меньше всего. Более того, ей именно этого и хотелось – задеть! Задеть Сержа за живое, вывести из себя, сделать больно так, как больно было ей самой. Да хоть бы он разбил сейчас эту машину, ей было всё равно!

– Я брошу тебя! Влюблюсь в другого мужика, обещаю! Влюблюсь! – слёзы катились из её глаз, оставляя на щеках серые полосы туши. Достав из сумочки ватный диск, Тома отогнула верхнее зеркальце. Рассматривая себя – отёчную, невыспавшуюся, – она прижала ладони к лицу и ещё сильнее разрыдалась. И Серж!? Ей показалось, или он действительно смотрел на неё с нескрываемой жалостью?!

– Мерзавец! Неслыханное дело! Ты ещё смеешь меня жалеть!? Верх цинизма!

– Тома, хватит, давай уже мириться! – искренность желания Сержа помириться с ней Томе была вполне понятна, но наглость, с которой он врал, поражала её, заставляя сомневаться в собственном закономерном, как она считала, чувстве обиды на него.

– Я не изменял! – продолжал Серж. – Разговор, подслушанный тобой, – случайность! Аннушка – эта пожилая дама, работает у меня уборщицей. Лёвушка – её внук. Мы в хороших отношениях с ней, не спорю. Я отвёз ей зарплату домой, по старой дружбе, да и уснул нечаянно! У неё на кухне очень удобный диванчик! И с Лёвой у меня тоже отличные отношения – это четырёхлетний мальчишка! Аннушка часто берёт внука на работу. Это всё! Всё! Понимаешь, всё! И знаешь, мне осточертела твоя ревность! Осточертела! – стукнув по рулю кулаком, Серж замолчал.

Всю дорогу до торгового центра Тома, оставив всяческие попытки оттереть тушь, плакала, отвернувшись к окну. Глупая! Она всего лишь хотела быть с ним счастливой. Всё к его услугам – рестораны, дорогие вещи, заграницы… Но Серёжа и не думал испытывать благодарность. Быть верным – этот путь оказался не для него.

Тома, неожиданно даже для самой себя, приняла окончательное решение – истерически всхлипнув, она резко обернулась и выкрикнула:

– С сегодняшнего дня мы официально расстались! Мы теперь просто друзья, понятно? Просто друзья! И я не сплю с тобой больше, скотина! Не сплю! И знай – ты не убедил меня! Не убедил!

Серж сжал зубы и, не оборачиваясь, вырулил на парковку; машина наехала колесом на бордюр, дёрнулась и остановилась. Посчитав разговор оконченным, Тома, не раздумывая, вышла из машины и с силой захлопнула дверь. Серж наблюдал, как она, сопротивляясь порывам ветра, бежит к торговому центру.

С каждым шагом расстояние между ними увеличивалось, и тонкие нити, казалось, навсегда связывающие их сердца, безжалостно рвались.

Серж

Выруливая между плотно стоящими в два ряда автомобилями, Серж поискал глазами Анну. Возле ворот университета мелькнул знакомый голубой плащ – девушка помахала ему и побежала к машине, перепрыгивая через лужи и удерживая равновесие раскрытым зонтом. Распахнула переднюю дверь, сложила яркий зонт, щёлкнув спицами:

– Привет, Серёжа! – забравшись в машину, Анна сразу же потянулась к нему и повисла на правой руке, сжимающей руль. С промокшего рукава её плаща вода закапала на его выглаженные бежевые брюки. Серж с сожалением смотрел на расползающиеся по ткани бурые пятна, а ведь утром он посвятил целых пятнадцать минут глажке, украв это время у сна. Чертыхнувшись про себя, Серж стряхнул каплю с брюк, увеличив радиус пятна ещё больше.