Амбивалентность

В тот день они заперлись в её комнате, и Серж, помня предыдущий грустный опыт, просто усадил Анну на стул и задрал футболку, оголив грудь. Мясистая, тяжёлая… Он сжал её двумя ладонями. Анна задержала дыхание и сидела не шевелясь, безвольно свесив руки вдоль узкого тела. Серж рассматривал её тёмные крупные соски и понял – не возбуждает. Эти соски, похожие на сморщенные немытые финики, предназначались явно не для него. Слишком крупные, слишком тёмные и слишком торчащие – таков был совершенно неутешительный вывод. Помяв грудь для приличия ещё с минуту, он натянул её футболку обратно.

На самом деле у них вообще не было ничего общего. Их общение состояло в основном из рассказов Сержа о путешествиях, а все его разговоры сводились к Томе. Серж показывал Анне фотки из поездок – Токио, Венеция, Рим… Тома, непредсказуемая, весёлая Томочка наполняла его жизнь по самую макушку, под самые завязочки, и вот этой своей наполненностью он и делился с Анной. Отдавал ей, неблагодарной, куски счастья, принадлежащие только им с Томой. Как драгоценности, раскладывал он перед Анной свои впечатления, искал подтверждения, что да, да, всё это происходит с ним! Это всё наяву, и это круто! И он это заслужил! Заслужил такую женщину, как Тома! Но Анна, к несчастью, не умела читать между строк, не умела отделять зёрна от плевел. Серж теперь ясно понимал, какую глупость совершил своими откровениями. Нет, Анна не радовалась за него – она завидовала. Она вознамерилась переломать ему жизнь, разрушить то, что он строил долгие пять лет. И ещё Анна лгала – она не любила его. Серж нахмурился – возможно, она лгала даже самой себе в этом вопросе. И на самом деле Сержу было плевать на Анну, просто плевать!

И теперь, теперь ему предстоял этот неприятный разговор! Словно защищаясь, Анна уставилась на приборную панель автомобиля, прижимая к груди зонтик, а другой рукой взявшись за ручку двери, будто намереваясь бежать.

Непостижимо – чем она могла его привлечь?! Овальное, ничем не примечательное лицо, напоминающее выбеленный баклажан; нескладная, несформировавшаяся, угловатая фигура и приклеенная к этому скелету огромная грудь – столь несуразная конструкция, лишённая какой-либо женственности, скорее вызывала у него отторжение. Эта не понятная даже для него самого связь длилась ровно три месяца… Серж понял: с Анной ему больше не по пути. Больше нет.

Но они должны были объясниться, сказать друг другу последние слова. Пусть обидные, пусть несправедливые – неважно. Этот разговор должен был состояться незамедлительно, считал Серж. Он больше не желал тратить на Анну ни одной минуты своего свободного времени.

– Аннушка, зачем ты позвонила Томе? Зачем включила громкую связь!? Зачем весь этот цирк? – Серж положил руку на её дрожащее плечо, сжал. Анна медленно перевела взгляд с приборной панели на него, тоскливо выдохнула:

– Я… Я у тебя всегда на потом. Про запас, понимаешь? – она всхлипнула. – А Тома, она… она старше тебя на десять лет! Вот! Я всего лишь хотела помочь тебе! Нам… – Анна потянулась к нему, дотронувшись влажным пальцем до полоски кожи у ворота рубашки и вынудив его отстраниться.

– Серёжа, разве ты не этого хотел? Тома наконец оставит тебя в покое, и мы сможем быть каждый день вместе. Тебе не нужно будет бегать за ней по городу, возить на работу – ты же сам рассказывал, какая она бывает капризная!

Рассуждения Анны, не имеющие к действительности никакого отношения, пробудили в нём желание немедленно осечь её, сказать грубость, встряхнуть как следует! Да кто она вообще такая?! Посторонняя сучка, посмевшая рассуждать о Томе, затрагивать его жизнь! Серж двумя пальцами стиснул ей подбородок и развернул лицом к себе:

– Так нельзя поступать с людьми, Анна! Нельзя! Понимаешь? Слышишь, Анна?! Это жестоко!

Она, отпихнув его руку, вырвалась и крикнула:

– И что? А она? Ей можно покупать твою любовь?! Можно?! Зачем тебе её подачки? Подумай, Серёжа! Мы вдвоём всего добьёмся! Будем работать! И заграницы, и рестораны – у нас будет всё! Серёжа!

Уверенность, с которой она выкрикнула всё это ему в лицо, слегка ошарашила его. Он навис над ней, в бешенстве вращая глазами, встряхнул за плечо:

– Ты думаешь, Тома меня купила!? Ты действительно так думаешь!? Анна, отвечай мне! Ты что, считаешь меня альфонсом?! – она мгновенно съёжилась на сиденье, прижавшись к двери. Еле слышно вымолвила:

– Это не я, а ты заблуждаешься! Просто у неё очень много денег. Очень много денег! И дело именно в этом! – поняв, что, видимо, сказала что-то не то, или испугавшись его реакции, она замолчала.

– У тебя скверное мнение обо мне, Анна. О какой вообще любви ты говоришь? Разве можно любить мужчину, которого не уважаешь?! – Серж положил руки на руль, его искреннее желание надавать ей подзатыльников возрастало. Если честно, на рассуждения Анны ему было плевать. По его мнению, разговор и не обещал быть лёгким. Пусть выговорится – после он высадит её и уедет. Всё! Но Анна не успокаивалась:

– А она, Тома?! Разве она тебя уважает, когда даёт тебе деньги?! Или ты её любишь? Думаешь, ты её любишь?!