Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить

– Почему ты не заступился за Назара? Ты же мог его спасти… – я осуждающе посмотрела на него, но столкнулась с ледяным взглядом.

– Потому что он приказал обеспечивать твою безопасность. Для него было важно, чтобы ты осталась жива, – отчеканил Александр.

Я отвернулась от парня. Ему было удобно. Он давно мечтал отомстить Волкову за смерть сестры, и ему представился такой шанс. Грех было упустить его. Бездействие тоже равно убийству, и, по сути, Сашка, не вмешиваясь, позволил моему мужу умереть. Они все одинаковые.

– Я пойду, к тебе Вадик зайдет. Мы по очереди тут дежурим.

Он поцеловал меня в щеку и вышел из палаты. Минут через десять заглянул Вадик.

– Как себя чувствуешь, герой? – с наигранным весельем спросил он.

– Сносно. Меня что, подстрелили? – странно, но я была рада его видеть. Он единственный, кто был искренним среди всех этих людей.

Вадик нахмурился и почесал затылок. Я нетерпеливо спросила:

– Ну? Что со мной? Или я в дурке?

– Ты где-то видишь смирительную рубашку? – он попытался пошутить, но, поняв, что мне не до смеха, сел прямо на кровать и погладил меня по руке:

– Тебе нужно беречь себя, ты ждёшь ребёнка, Камил.

– Какого ещё ребёнка?! – громко воскликнула я, заставив парня отстраниться.

– Я откуда знаю какого? Вашего с Назаром, наверное. Хотя, если судить по тому, как ты мечешься между мужиками, я ни в чем не могу быть уверенным, – проворчал Вадик, прочищая ухо.

– У меня никого, кроме Назара, не было, – буркнула я и отвернулась.

– Не обижайся. Не сдержался, съязвил, – он снова дотронулся до моей руки.

– За джинсы мстишь, да? – я прищурилась, с удовольствием наблюдая за его непонимающим выражением лица.

– За какие джинсы?

– В ромашку. Которые ты о лавочку испачкал.

– М-м-м… Разболтал все-таки, старый черт. Не обижаюсь я на джинсы. Меня больше бесит, что ты вечно пушкой заряженной тычешь. Вот это злит, а джинсы – всего лишь тряпка, – он грустно улыбнулся.

– Прости, что не верила тебе, – я взяла его ладонь в свою руку. Только сейчас стала понимать, что зря всю дорогу его подозревала.

– Теперь веришь? – спросил Вадик. Я промолчала, и он продолжил: – Я никогда не предам свою семью. И Назара никогда не предам. И тебя тоже, раз ты носишь его ребёнка.

Я вздрогнула от упоминания о беременности. В голове не укладывалось, что внутри меня кто-то жил. Положила руку на живот, прислушиваясь к ощущениям. Ничего не было. Я не чувствовала, что стану мамой, не осознавала этого до конца. Видимо, должно пройти время.

Одно знала точно: ребенка оставлю. Хотя бы в память о муже. При воспоминании о Назаре по щекам снова потекли слезы. Он хотел, чтобы я жила. Пошёл за мной, зная, что не выживет. Пытался защитить. И смог, но только какой ценой.

– Так, хватит реветь. Тебе нельзя нервничать. И так нас перепугала, благо все обошлось. Сейчас придёт врач, убирай слезы. Ещё колеса выпишет, нам оно не нужно, – встал парень и ободряюще похлопал меня по плечу.

– Спасибо, – я грустно улыбнулась, пытаясь не заплакать повторно.

– За что?

– За поддержку.

– Сто баксов. Можно одной купюрой, – хмыкнул Вадик и развернулся к выходу. Когда он уже вышел из палаты, я устало бросила ему вслед:

– Иди в жопу.

В этот момент заглянул врач, который на какое-то мгновение замер в дверях. Я подумала, что он услышал мое послание и принял на свой счет, но не подал виду, только что-то отметил в тетрадке.

– Камила Николаевна? Как вы себя чувствуете?

Глава 73

Врач мне понравился. Добрый, участливый. Он рассказал, что сейчас нужно немного полежать на сохранении, чтобы убедиться, что с плодом все в порядке. Срок у меня совсем маленький: две недели. Но в целом все хорошо, если не учитывать мое плохое самочувствие. Доктор настоятельно рекомендовал следить за собой, выдал ЦУ по питанию и режиму дня. Лишь в конце, когда собрался уходить, спохватился и спросил:

– Прошу прощения, но я не задал главный вопрос: мы же оставляем беременность?

– Конечно, – я встрепенулась, – сделаю все, как вы скажете. Я хочу этого ребенка.

– Ну и ладненько, – подмигнул врач и вышел из палаты.

***

Через несколько дней меня снова навестил Вадик. Он был задумчивым и серьезным. Не улыбался, как в прошлый раз, и даже не пытался отпустить какую-нибудь шуточку. Было заметно, что парень устал.

– Как ты, рассказывай, – присел он рядом на стул и тяжело вздохнул.

– Нормально. Тебя давно не было, все в порядке?

– Да, все хорошо. Немного забегался с делами, извини.

– Ты не узнал про взрыв? – осторожно спросила я. – Саша говорил, что было два выстрела. Может, кто-то остался жив?

Вадик нахмурился. Ему не понравился вопрос.

– Живых не было. Все погибли.

Я отвернулась от него. Надежда умирает последней, и сегодня настал день ее гибели. Но я должна быть сильной, ради ребенка. Буду жить дальше, постараюсь забыть о прошлом, как о страшном сне.

– Ты, наверное, хочешь узнать про своего бывшего, да? – осторожно спросил Вадик. – Я же так долго под него копал.

– А что ты можешь рассказать из того, что я не знаю?