Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить

– Я не хочу с тобой быть, – продолжила я, – так будет лучше.

– Кому? – изумрудные глаза снова устремились на меня.

– Мне точно станет лучше, – я пыталась говорить спокойно, но голос выдавал волнение дрожью, – я не люблю тебя и не хочу быть твоей женой.

– Ты уже моя жена, – он склонил голову набок и устало скользнул взглядом по моему лицу.

– Я хочу развод, Назар. Мы не в Италии, и они не запрещены.

–Я сказал – нет. Иди в свою комнату, разговор окончен, – муж залпом выпил половину стакана и сморщился.

– Я тебе игрушка?! – я вскочила на ноги. – Я сказала, что хочу развестись!

– Ты без меня и дня не проживешь, – резюмировал Назар, – как только ты выйдешь из этого дома, сразу поедешь прямиком в морг.

– Лучше так, чем быть с тобой! – мои руки сжались в кулаки. – Лучше сдохнуть, чем быть с тобой, с убийцей! Отпусти меня, Назар!

– Ты. Моя. Жена, – процедил Волков, – никакого развода ты не получишь. А сейчас пошла в свою комнату, пока я добрый.

– Ненавижу тебя! – прорычала я, хватая со стола стакан с водкой. – Будь ты проклят, Волков!

Эмоции захлестнули меня, не давая времени на оценку своих действий. Руки сами высказали протест, и я выплеснула водку прямо в лицо Назару, после чего со всей силы бросила стакан на пол. Стекло вдребезги разбилось о кафель, наполнив кухню резким звоном.

Громкий звук привел меня в чувство, и я поняла, что натворила. Сразу напряглась, видя, как челюсти мужа сжались, и попятилась от него. Уходя от надвигающейся угрозы, я искала, чем можно защититься, если Назар решит меня наказать. И была готова драться, но не собиралась отказываться от своего решения. На глаза попался нож, в который я сразу же вцепилась, выставив перед собой.

Муж продолжал наступать. Я практически дошла до двери, как вдруг почувствовала, что мою руку схватили, принявшись выворачивать. Вскрикнув, я выронила нож и увидела перед собой Вадика. Тот резко спрятал меня за спину, выталкивая из комнаты, после чего захлопнул дверь. За ней раздался голос. Телохранитель что-то говорил Назару, но расслышать ответы было невозможно.

От осознания беспомощности на глазах появились слезы. Это тупик. Мне никогда не выбраться из этого ада. Он не даст развод и просто так не отпустит. Он прав. Без него меня быстро убьют, как родителей, и только тогда все закончится. Но и с ним я тоже в итоге погибну.

Схватив нож, который остался лежать на полу, я бросилась в свою комнату.

Перед глазами снова возник образ любимого. Ильяс всегда говорил, что я рождена быть счастливой. Он восхищался мной как человеком. Для него было неважно, как я выглядела и во что одета, он видел во мне личность. Мы могли разговаривать часами, строить планы на будущее, и Ильяс всегда прислушивался к моему мнению, просил дать совет, интересовался, почему я думаю так или иначе.

Здесь же во мне видели только вещь. Красивое дополнение с внушительным наследством. До сих пор мне было непонятно, почему Назар женился на мне. Он даже не просил исполнять супружеский долг и не прикасался ко мне после той ночи. Видимо, я его обидела. Но это не будет длиться вечно, в конечном итоге ему потребуется наследник, и моего мнения никто не спросит. Все будет так, как захочет Волков.

Я рассматривала свое отражение в ростовом зеркале: хорошенькая. Пепельные волосы красиво падали на плечи, серые глаза выразительно смотрелись на бледном лице. Я обладала изящной фигурой с совершенными изгибами, и не было даже намека на жир. Всегда старалась следить за собой.

– Ты недостойна такой жизни, девочка, – обратилась я к отражению, – ты слишком красива для такого, как он.

Стальные глаза в зеркале блестели от слез или нервного возбуждения. Острым лезвием я ласково коснулась груди. Женщина и оружие – это очень сексуально. Так тоже говорил Ильяс. А я скучала по нему и хотела быть с ним рядом. И со своими близкими. Я смогу встретиться с родителями и вернуться к любимому. Навечно. Именно об этом мы и мечтали – всегда жить вместе.

Острие рассекло запястье, и алые капли начали пачкать кремовый ковер. Я посмотрела на него: ворсинки такие мягкие, на них приятно будет лежать. Руку защипало, но я знала, что так и должно быть. Это временно. Скоро мне станет все равно. Бросив нож на ковер, я продолжила смотреть в зеркало. Казалось, кровь слегка отлила от лица, но эта бледность мне шла.

– Любуешься собой?

Я услышала голос слева от себя и повернулась. В проеме стоял Назар. Он оперся на дверной косяк и сосредоточенно меня рассматривал. Я прижала перерезанную руку к боку. Уделяя пристальное внимание моему лицу, Волков не мог видеть, как струйки крови стекают по бедру и пачкают дорогой ковер.

– Это тоже запрещено? – спросила я, чувствуя головокружение.

– Нет, не запрещено, – ответил муж, – я хотел поговорить с тобой. Расставить все точки над «и», – договорив, он прошел в комнату и сел на кровать.

Я убрала раненую руку за спину и попыталась понять, что ему нужно. Чувство усталости нарастало, и уже было неинтересно слушать Назара. Какая разница, что он хочет? Это больше не имеет значения. Я все решила.