Амбровое дерево

Я провела рукой по мягкому меху черного котенка, прилипшему к моей рубашке, как липучка.

– Вот почему он всегда дразнит тебя.

– Он всех дразнит. Это же Хью.

– Ну, я думаю, что он симпатичный.

– Ты думаешь, что все мальчики симпатичные.

Дженна была на несколько световых лет впереди меня, когда дело касалось противоположного пола. Она уже миновала тот период в третьем классе, когда все парни казались надоедами.

Краем глаза я уловила какое-то движение и посмотрела в сторону открытых дверей сарая. Ник встретился со мной взглядом и слегка улыбнулся, прежде чем исчез в направлении ангара. За последние несколько дней у него, похоже, развилась сверхъестественная способность узнавать, когда Судья будет работать над «Шевроле». Как только Судья поднимал капот, появлялся Ник. Они склонялись над двигателем, как врачи, пытающиеся спасти жизнь пациента на операционном столе, бормоча что-то друг другу, тыча то в одно, то в другое. Обычно я стояла рядом, словно медсестра, чтобы вложить соответствующий инструмент в протянутую руку.

– Гаечный ключ.

Сильный удар.

– Отвертка.

Сильный удар.

Но сегодня у меня была компания. Им придется обойтись без меня.

– Что он здесь делает? – Дженна прищурила свои голубые глаза, когда посмотрела на меня.

– Помогает Судье с машиной.

Она провела по земле соломинкой, позволив одному из котят осторожно потрогать ее.

– Хрюша всем говорит, что ты в него влюблена, поэтому привела его в воскресенье на пикник. Она называет его Противным Никки.

Я тут же ощетинилась.

– Он вовсе не противный. Он гораздо чище, чем Хрюша. Она все время потеет.

Дженны и ее отца не было на пикнике. Если они и посещали церковь, то только методистскую неподалеку от своего дома.

– Я знаю, – она сморщила свой вздернутый носик. – В прошлом году мне пришлось сидеть рядом с ней на уроке рисования. Так зачем ты позвала его на пикник?

Я пожала плечами.

– Потому что Ник очень мил, если у тебя получится разговорить его. Он мне нравится. И Ник совсем не похож на своего отца. Он читает книги.

Подруга подняла свои голубые глаза к небу.

– Ну, это все объясняет. Любой, кто читает, для тебя – святой. Он, наверное, твоя родственная душа.

– Что такое родственная душа?

– Человек, за которого ты должна выйти замуж, когда вырастешь.

– Я не собираюсь выходить замуж, – настаивала я. – Я собираюсь стать писателем.

– Разве ты не хочешь детей?

Я задумалась над этим вопросом на секунду или две. В нашей церкви было несколько младенцев, и мне всегда нравилось играть с ними.

– Возможно.

– Ну, если ты хочешь детей, то должна быть замужем.

– Лиз Суоннер не замужем, и у нее шестеро детей.

Мы смотрели друг на друга, размышляя над этой загадкой.

– Может быть, если бы она была замужем, у нее не было бы так много детей, – предположила Дженна. – Пойдем, спросим твою маму.

– Хорошо.

Моя мать решила эту дилемму очень просто. Она сказала нам, что мы слишком много думаем, а потом сунула нам пригоршню теплого печенья.

Дженна вскоре должна была уехать, так что мы оставили эту тему. Но я не могла перестать размышлять. Ник наверняка знает об этом. В конце концов, он жил по соседству с домом Суоннеров, и проблема заключалась лишь в том, чтобы увести его от Судьи на достаточно долгое время, чтобы расспросить. Инстинктивно я знала, что Судья не одобрит, если я буду обсуждать это с Ником.

В тот день мне так и не представилась возможность расспросить парня. К тому времени, когда я добралась до сарая, он уже ушел. Я не видела Ника до следующей ночи, и когда я взглянула на него тогда, у меня от страха встали дыбом все волосы.

– Аликс? Отнеси объедки от ужина в сарай для кошек, – крикнула мама из кухни.

– Да, мам.

Я лежала на животе на полу гостиной, читала и слушала доносившееся, в сумерках, из открытых окон пение цикад. Судья, зажав в зубах трубку, сидел в глубоком кресле и читал газету.

Хотя прошло уже много лет с тех пор, как в сарае жили лошади или коровы, он все еще был домом для многих мелких животных. Сарай служил не только убежищем и питомником для большой популяции кошек, но и для случайной бродячей собаки, нескольких сипух, голубей, белок, пары опоссумов и, конечно же, мышей. Однажды я даже застала врасплох маленькую серую лисичку. Вероятно, именно поэтому я не встревожилась, когда услышала шорох с задней стороны здания.

На столе стояло несколько оловянных тарелок, и я выложила в каждую половину содержимого миски, соскребая ложкой остатки. Некоторые из более дружелюбных кошек прибежали сразу же, как только я вошла в сарай. Остальные ждали, пока я выпрямлюсь и отойду подальше от еды.

Снова послышался шорох, за которым последовал тихий стон. Волосы на моей шее и руках встали дыбом, когда я уставилась в темноту. Ни одно животное не издавало такого шума.

– Кто здесь?