Амброзия

Власов увернулся. Скрипнули зубы. Сначала Ангелина услышала звук, затем только поняла, что после этой пощечины щека будет гореть еще долго. Не то солнце, не то огненный исполин полоснули по глазам и выдавили слезы. Вчерашняя царапина лопнула, и горячая кровь побежала зашиворот.

– Лжец! А говорил, что силой никогда не берешь.

– А мне и не надо силой. Ты сама будешь умолять, – шепнул Власов в ухо, затем дернул ее майку. Ткань треснула и ошметками повисла по бокам, раскрывая налитую грудь. Ангелина не прикрылась. Рука не дрогнула. Больно все равно не будет – она умела отключаться. Она другого боялась.

– Ни за что… – просипела надломленным голосом. Показалось, что завели старые часы, и пружина так напряглась, что вот-вот лопнет. Последние секунды щелкали и били в висок.

Больно натянулись волосы. Шершавая ладонь заскользила по телу, очерчивая талию и грудь. Ангелина безучастно уставилась на горящую крышу, закусывая губы, чтобы сдержать крик.

Черные ребра лесов оголились, и маленький дом стал походить на величавого монстра в огненной шубе. Дым падал куда-то назад, будто курчавые седые волосы рассыпаются за спиной чудища. То мерцая белым, то вовсе окрашиваясь в черный, смолистый цвет. Треск горящего дерева разносился по всей округе, заглушая пение птиц и шелест листвы.

Кирилл склонился и поцеловал Ангелину в яремную впадину, провел языком вниз и замер над ареолой. Мелкая дрожь неприятия смешалась с адреналином, отчего горячая волна вздыбилась и застряла в районе пупка. Сердце бухало в ребра, прерывая дыхание. Только бы не выпустить ее. Только бы удержать! Кэйса взмолилась всем существующим и несуществующим богам. Да хоть новоявленному Акониту! Взгляд заскользил по сизому небу, окученному едким дымом.

Тишину рассек грохот: упала одна из истлевших балок и потянула за собой часть крыши. Лина дернулась, а Кирилл неожиданно отстранился.

– Я бы развлекся с тобой сейчас, но нужно идти. Советую одеться и встать, – он пригрозил ей пальцем.

Ангелина обернулась на догорающий дом и, сглотнув слюну, больше напоминающую яд, кивнула. Чтобы сдержать себя, придется смириться. Власов не понимает, что играет не с тем огнем.

Жить не хотелось, но и Кирилл не добьет ее сразу. Будет мучить и терзать. А еще распалять. Лина понимала, что тогда бессмысленно на что-то надеяться. Грань тонка и непредсказуема.

– Вот и умница, детка, – похлопал проводник ее по щеке, будто нашалившего ребенка. – Только накинь что-нибудь, – он показал на остатки майки, будто не замечая ее обнаженности. Вел себя отстраненно и равнодушно.

Ангелине захотелось снова плюнуть ему в рожу, но сдержалась. Только стиснула челюсти так, что захрустела эмаль. Врет он. Хочет ее, не может не хотеть. Запах его тела становился невыносимо манящим, и Кирилл сам не понимал, что давно шагнул в трясину, из которой нет спасения.

Глава 17. А я говорил

Они полчаса пробирались сквозь плотные заросли. Кирилл тащил сверток с «возможным папочкой». Ангелина покорно шла рядом и думала о том, что зря не довела Власова до убийства. Пусть бы поставил точку в этой грустной сказке. Но нет же, поддалась – снова показала слабость.

Ты можешь быть сильнее…

Ангелина дернулась. Голос звучал одновременно близко и далеко. По телу побежали колкие «мурашки». Ее голос. Той, которую столько месяцев удавалось сдерживать и делать вид, что не слышит.

Думаешь, что можно от меня избавиться?

Воздух в легких закончился, отчего Кэйса резко остановилась. От спазма согнулась пополам. Пустой желудок выкручивало наизнанку, Лину вывернуло на сухую траву прозрачной слизью.

– Что там? – притормозил Кирилл. Он бросил Германа и подошел ближе. – Сможешь идти? – нагнувшись, он почти ласково положил руку ей на плечо.

– Отвали, урод! – хрипнула Ангелина и, отпихнув его, снова вырвала.

Живот стянуло тугим узлом. Спазмы накатывали и резали, будто ржавым клинком по плоти.

– Ну, ты и упертая! Держи! – проводник заставил запрокинуть голову и залил немного воды в глотку. – Прополощи. Лина, давай! Дурочка!

Слабо отпихиваясь, она, все же, послушалась и сплюнула воду.

– Власов, что тебе нужно от меня? Не секс – это точно! Так что? – Лина стерла рукой остатки слюны и привалилась от слабости на колено, затем и вовсе съехала на землю и скрутилась калачиком. Кирилл потянул ее к себе ближе.

– Капелька твоей крови, – шепнул он и сбрызнул ее водой. Холодные дорожки потекли за пазуху. – Вставай! Идти осталось минут десять. Там отлежишься.

– Пошел ты!

– Дерьмо! – отстранившись, Кирилл шваркнул по дереву кулаком. На голову посыпалась труха и песок.

Ангелина съежилась, ожидая еще удара, но Власов лишь прислонился спиной к коре и стек на землю.

– Ты не представляешь, как я устал…

– Не знаю, и знать не хочу, – Кэйса попыталась перевернуться. Желудок жгло, в гортань впивались невидимые иголки, словно Лина глотнула швейные принадлежности. Ноги не держали.

У тебя есть сила. Только позови…