Амброзия

Лина обернулась и, сквозь пелену непрошенных слез, глянула на спрятанный за деревьями дом. Если пойдет дальше, она не сможет вернуться засветло. Придется обойтись фруктами, даже если это опасно. Здесь каждый шаг может быть последним, потому бессмысленно бояться растений. Ведь страшнее людей все равно никого нет. Особенно тех, кто перешел грань. Как Наум, например. Как Кирилл…

Да и звереныш, что нагло заглянул к ним, все время стоял перед глазами, отчего спину сковывал страх. Лина боялась обернуться и увидеть его по-настоящему, хотя и чувствовала, что тот безобиден.

Затолкала страх и эмоции поглубже и поплелась к дому. В спину прилетело назойливое чавканье. Лина осторожно обернулась и никого не увидела. Возможно, рыба. Какая рыба в таких водах?

Когда чавканье усилилось, а река за камышом вздыбилась, как в кипящем котле, Лина бросилась бежать. Долго бежала и, когда дом был совсем близко, обернулась.

За ней мчалась, сверкая на вечернем солнце чешуей, странная рептилия. Не то рыба, не то змея, но с лапами, как у ящера, величиной с овчарку. Она шипела и клацала зубами.

Кэйса сорвалась с места и тут же споткнулась о жмут вьющей травы. Проехала на животе метра три и стукнулась головой о дерево. Лопата улетела в кусты, а перед глазами раскрылась мерцающая темнота. Перевернулась, не соображая. Зубы щелкнули возле лица, Лина успела только прикрыться ладонями. Внезапно горячие брызги окропили щеки, и на языке появился соленый вкус.

– Мне кажется, что тебе жить надоело, – буркнул Кирилл. Лина не видела, а только почувствовала его плечо рядом со своим. Темнота расступалась медленно, а красные разводы не ушли. – Разбила лоб, глупая, – Власов приподнялся.

Долго молчал и всматривался в ее лицо.

– Зато теперь будет чем перекусить, – весело проговорил он и поднял тушу недо-ящера. – У этих мутантов очень нежное филе. Что-то между курицей и рыбой. Поможешь костер организовать?

– А как же закат? – Лина с опаской глянула в небо.

– Успеем, – отмахнулся проводник. Он тяжело встал и подал ей руку. – Но сначала обработаем твою рану.

Горячая кровь ползла по лбу, заливала глаз и срывалась крупными каплями с носа. Кирилл остановил ее перекисью из баллончика, а затем стер остатки бинтом и прилепил на рану лейкопластырь. Когда касался кожи горячими пальцами, Лина прикрывала глаза, чтобы он не видел, как ее это волнует. Но дрожь спрятать было сложно, а когда еще и кожа покрывалась мелкими бусинками, становилось не по себе.

– Все в порядке, – прошептал Кирилл совсем близко.

Лина отстранилась. Ей не нужны подачки.

Собирали хворост молча. Лина ни разу не взглянула на проводника, потому что понимала, как это бессмысленно. Нужно просто выжить и добраться до равнины. Дальше их пути разойдутся.

Когда мясо стало подрумяниваться, Кирилл, что до этого сидел на корточках и всматривался в пляшущий огонь, повернул к Лине голову. Пришлось сделать вид, что не наблюдала за ним, а всего лишь смотрела на костер.

– Иди сюда, – проговорил мягко. Лина отметила, как привлекательны его губы, как крепки плечи и руки.

– Зачем?

– Не съем. Сюда иди, – добавил настойчиво.

Хотелось воспротивиться, но не удержалась и подошла ближе. Власов потянулся и коснулся ее руки.

– Раздевайся.

– Что? – Лина дернулась.

Кирилл усмехнулся и показал на ведро у колодца.

– Я почистил воды, чтобы ты могла умыться. Вот покрывало, а там, – он показал на узкий проход между разваленной стеной и заколоченным погребом, – отличное место для душа.

Ласковый вечерний свет согревал плечи, а это маленькое внимание проводника распаляло еще сильней. Лина, ничего не ответив, пошла купаться. Прихватила ведро и, когда цепляла за поросший клен покрывало, сказала:

– Спасибо…

– Мелочи, – ответил Власов, не отрывая взгляда от пляшущего огня.

Глава 38. Никогда еще так не хотелось жить

Было хреново. Так хреново, что Кирилл сцеплял зубы и старался не двигаться. Чесалось и ныло плечо. Пуля, будто ожила и плясала джигу. Но он не станет ее трогать: потом заживить себя не получится. Хватит принуждать Лину, она и так уже шарахается. Да и осознавать, что использует девушку, как панацею, было неприятно. А слушать, что нравится ей – почти нож в сердце. Ту, кого любил больше жизни, давно забрало время… И он не позволит себе ступить на эту дорогу снова.

Когда вода заплескалась, не удержался и глянул в сторону шторки. Тонкие ножки выглядывали в прорези покрывала. Маленькие стопы и крошечные пальчики, красивые подтянутые голени и манящие колени. А дальше крепкие бедра и худенькая талия…

Отвернулся и прошипел сквозь зубы ругательство, стараясь заглушить распирание в штанах. Он осознавал, что Лина стала для него элементарным наркотиком или вынужденной пищей. Придется завязать. Здесь и сейчас. Ему все равно не выжить, нет смысла мучить еще и ее. Девушка и так натерпелась.

– Кирилл… – тихо позвала она.

Власова подкинуло от неожиданности.

– Что?! – хотел сказать обычно, а получилось грубо.

– Можешь спину потереть? – стушевавшись, сказала Лина и выглянула поверх покрывала.

Кирилл сглотнул.

– Конечно.