Амброзия

Как шел к ней, не осознавал. Ноги казались деревянными колодками. Хорошо, что Лина отвернулась и не видела его возбуждение. Сжал кулаки до хруста и шагнул ближе, но за пределы покрывала переступить не решился. Перебросил руки через верх.

Взял губку и, отвернувшись в кирпичную стену, стал мылить гладкую спину.

Лина резко выдохнула и перехватила его пальцы.

– Какая она? – тихо сказала и повернулась. Высокая грудь уперлась в ладонь. – Твоя жена. Какая она? – переспросила, когда Кирилл стиснул сильнее губы. – Мне жаль, что тебе пришлось ее предать… – она опустила голову, отчего черные волосы рухнули вниз и защекотали по руке.

– На тебя похожа. Немного, – натянуто ответил Кирилл и попытался отойти.

– Тебе неприятно из-за этого сходства.

Лина горько усмехнулась и перебросила влажные волосы за спину.

– Спасибо, – сказала и, осторожно забрав губку, отвернулась.

Кирилл стоял, как вкопанный, не в силах признать правду. Он боялся. Разочароваться, разорвать свое сердце снова. И не оправдать ее надежд. Как когда-то не оправдал надежд любимой.

Шагнул наружу и долго прислонялся к растрескавшейся стене старого погреба, пытаясь унять волнение и злость на себя. Жар стягивал грудь тугим хомутом, и Власов с трудом делал вдох и выдох.

Ткань распахнулась, и худая рука скользнула по его плечу.

– Давай, я вытащу ее? Мучает же, – Лина не прикрывалась. Обнаженное тело переливалось каплями воды на закатном солнце.

Кирилл поджал губы и долго молча гладил ее лицо, очерчивая скулы и изучая пальцами контур губ. Ну почему они так похожи? За что с ним так судьба? Голубые глаза, черные волосы, слегка вьющиеся на кончиках, даже рост такой же – чуть выше его плеча. Только у Лины нос прямой, а у жены был поддернутый. Последняя любовница, хоть и с черными волосами, но совсем не напоминала любимую, а Кэйса… Каждый взгляд на нее пробуждал старые и забытые чувства. Не нужны они ему сейчас. И девчонке со спящим зверем внутри – тоже. Да и были другие причины…

Рука сама потянулась к груди и, очертив по темной ареоле, осторожно смяла ее. Лина выдохнула и немного выгнулась.

– Идем, – шепнула настойчиво.

Власов обернулся на костер. Ужин почти дожарился, угли томили тушу рыбы-мутанта. По округе расплывался волнующий запах. Но еще сильнее его манил аромат женщины. И это было лакомство намного вкусней.

Лина отцепилась на миг и выдернула из деревяшки нож, затем поманила Кирилла за собой в полевую душевую.

– Если наше сходство с твоей… – Лина запнулась и сглотнула. – Если это поможет нам выжить, пользуйся. Не думай о приличиях. Это сейчас неуместно.

Власов приоткрыл рот, чтобы возразить, Лина остановила его, выставив перед лицом острое лезвие.

– Не нужно лишних слов. Просто приласкай меня. Все остальное я сделаю сама, – провела рукой снизу вверх и завела пальцы под резинку его штанин.

Нож скользил по груди и слегка царапал, оставляя тоненькую дорожку алых капель. Рана тут же заживала, и Кирилл чувствовал, как щипают от соединения ткани, а девушка усмехалась. Блаженно и коварно.

Лина изменилась. Из робкой и забитой девочки, что боялась каждого шороха вначале похода, она стала искусительницей и горячей любовницей. И бесстрашной женщиной.

Жаркие губы приблизились к животу, нож подцепил ткань белья и приподнял его. Ловкие пальцы стянули трикотаж и крепко сомкнулись в паху. Кирилл просвистел носом и откинулся плечами на стену.

Он горел. Горел ясным пламенем, потому что нужно было больше сил. На заживление прошлой раны он истратил все. До последней капли.

Когда Лина опустилась на колени, а мокрые волосы скользнули по коже, Кирилл прошептал в тишину:

– Мы доберемся до равнины. Обещаю. Но и ты обещай… – приподнял ее подбородок, едва сдерживая пламя. Совсем сипло добавил: – Прошу. Пообещай, – он перехватил нож и направил острие себе в сердце. Лине пришлось вытянуть руки вверх. – Просто придави сильней, если я буду опасен.

Лина встала и мотнула головой. Упертая. Сдавил ее руки до хруста косточек и нажал на нож сильнее. Кончик проткнул кожу и мягко вошел в грудь.

– Или я сделаю это сейчас…

– Дурак? – слабо улыбнулась Лина. – Ты шантажируешь. Это нечестно.

– Нечестно будет, если я, после всего что ты сделала, озверею и убью тебя, – напряжение взрывало мозг и мышцы, но он готов был идти до конца. – Скажи это. Прошу тебя, пообещай.

Лина смахнула волосы за спину и немного отстранилась. В глазах серебрились слезы.

– Я лучше умру вместе с тобой, – хрипнула она и отступила.

– Но почему?! – возмутился Кирилл. Руки рухнули вдоль тела, нож щелкнул по треснутой плитке и отлетел к ведру с водой. – Я же не сейчас это прошу сделать…

– Да потому что люблю тебя! – выпалила Лина и с резким вдохом закусила губу. Глаза расширились, ресницы вздрогнули. Она дернулась и попыталась выбраться наружу, но запуталась волосами в ветках заполонившего укрытие клена.

Кирилл схватил ее за плечо и осторожно высвободил локоны.