Амброзия

– Да, я помню каждый раз, когда ты приходила и убивалась горем, а потом однажды не пришла. Но… – он потянул ее к себе и перевел во вторую половину комнаты.

– Ты не мог здесь оказаться. Не мог, – причитала Лина и жмурилась от шока.

– Биолина, ты давно заблудилась в своих мыслях, потеряла счет времени и не только… Уверена, что не мог, если я перед тобой стою?

Тяжелый сладкий воздух стал еще плотней, и Лина чувствовала, как горячее прикосновение мужских рук скользнуло по плечам и стянуло одежду. Было больно. Так больно, что не получалось сопротивляться. Именно он дал ей эту кличку никто не мог знать, а почему Кирилл называл можно было только догадываться. Возможно, нелепое совпадение.

Она позволила себя раздеть и опустилась в теплую воду.

– Пока ты купаешься, я расскажу тебе немного…

– Это правда ты? – сипло сказала-спросила Лина и прикрыла глаза, справляясь с безумной тягой, что мучила феромонами и толкала ее на измену. Этот запах, его запах, она никогда не забудет. Максим был столяром, и его руки всегда пахли кисловатой корой дуба, сладкими опилками акации и бархатными нотами можжевельника. И сейчас в комнате чувствовался тонкий дух жженного дерева, вкус их первого секса. Их любви, что закончилась плачевно.

Лина открыла глаза и увидела сквозь плотную муть слез светлое лицо из прошлого с голубыми глубокими глазами в обрамлении пышных, как щетка, ресниц.

Максим присел на край ванны и коротко кивнул. Он стал крепким мужчиной, будто из камня высеченным. Мягкие мальчишеские черты огрубели и заострились. Шрамы украшали лицо и плечи, вспученными узорами по груди перетекали в странные татуировки, ввязывались в темные ветки на ребрах и прятались на спине.

Последний раз Лина была у его постели около семи лет назад, а потом… А потом врачи перевели парня в другой вертикальный город, сказали, что протестируют новые лекарства и сообщат о результате. А через год пришло уведомление о смерти пациента.

– Мне сказали, что ты умер.

– Я знаю.

– Но зачем?

– Так было нужно.

– Чтобы заманить меня сюда?

Максим поджал губы, щербинка на верхней губе растянулась и почти исчезла.

– Чтобы дать мне немного времени, – в его синих глазах плескались странные и нечеловеческие эмоции. Будто пластиковые, искусственные.

Холодный взгляд скользнул по воде, но, увидев обнаженные груди и живот Лины, не выразил ничего, кроме пустоты и равнодушия.

– Ты освободилась от чипа, но не вызрела до конца. Времени не остается, и шансов на успех все меньше…

– Какой успех? – перебила Лина. – Расскажи, что это за место? Кто эти люди? Как ты выжил?!

Мужчина поднял руку, заставляя ее умолкнуть.

– Эти вопросы ненужные. Они не принесут тебе упокоение, – в его голосе слышались странные призвуки, будто он не человек, а машина.

– Но я должна знать, – возмутилась Лина и снова прикрыла глаза. Теплая вода расслабляла, убирала неприятные ощущения грязи на теле, но пробуждала еще сильнее голод. Чтобы приглушить его, Кэйса старалась держать перед глазами образ Кирилла. Она останется ему верна до конца.

– Ты должна сделать это, – приказным тоном сказал совсем близко Максим и опустил руку в воду. Большая ладонь накрыла грудь и скомкала ее. Переместилась ниже и почти добралась до бедер.

– Что?! – Лина отдернулась и, оттолкнув мужчину подальше, прикрылась.

– Допить меня.

Он встал, невозмутимо скинул брюки и освободился от белья. Подошел к широкой ванне в чем мать родила.

Лина опешила и выставила руки перед собой, плеснув часть воды в воздух. Капли сбежали по светлому лицу Максима, а он даже не моргнул.

– Ты говорил, что все расскажешь, – попыталась Лина остановить его.

Мускулы на его груди дрогнули, он опустил голову и жестко отчеканил:

– У меня есть приказ, я его выполняю.

Глава 49. Перелом

Кости затрещали, Кирилл изогнулся в воде, и мощная энергия отбросила в сторону голодных рыб. Под водой было сумрачно, но острый взор Зверя отчетливо видел, что с этим количеством хищников ему не справиться. Придется выпустить на свободу оборотня, больше пути назад не будет. И спасения тоже. Но ради Лины он должен попытаться, даже если это последние минуты. Власов знал, что Астровые жители не пожалеют мутанта. Они покалечат ее: особенную, хрупкую и ранимую.

Только не ее. Кирилл бы две или три жизни сейчас отдал лишь бы предотвратить эту встречу.

Тайны, что неслись за ним шлейфом, теперь кусали похлеще безумно-голодных рыб. Лина никогда ему не простит и никогда не поймет. Да разве он надеялся на что-то другое, когда вел ее в логово уродов? Да разве у него был выбор? Был. Или жизнь дочери, или жизнь Кэйсы. Жестокий выбор без выбора.

Сжал кулаки и пнул с ноги новых нападающих. Они тянули его за одежду, кромсали кожу и плоть и толкали на дно реки. Острые камни впились в спину, когда сверху на Кирилла налетели еще десятки-сотни озверевших рыб.