Амелия

Как только Амелия с помощью молоденькой девочки, их единственной служанки, приготовила обед и сама нарядилась к столу с таким вкусом, с каким могла бы нарядиться какая-нибудь знатная дама, к услугам которой полный штат челяди, возвратился Бут. С собой он привел своего приятеля Джеймса, которого встретил в парке и который после того, как Бут наотрез отказался обедать без жены, поскольку обещал ей непременно вернуться домой, сам напросился к ним в гости. У Амелии и в помине не было свойственного столь многим представительницам ее пола мелочной спеси, которая портит их характер и делает похожими даже внешне на фурий, стоит только супругу привести нежданного гостя, не предупредив их об этом заблаговременно, дабы они могли подготовить жертвоприношение своему тщеславию. Амелия встретила приятеля мужа с чрезвычайной любезностью и радушием; она не преминула попросить прощения за непритязательный обед, но при этом изящно превратила свои слова в комплимент дружеским чувствам мистера Джеймса, вследствие которых он отваживается приходить туда, где, как ему заранее известно, его так скверно угостят; при этом она не сделала ни малейшего намека насчет того, как великолепно его бы встретили, «если бы могли предположить, что такой гость окажет им честь своим визитом». Подобная фраза служит обычно не только оправданием для хозяйки дома, но также заключает в себе и скрытую насмешку над гостями за их неожиданное вторжение и служит по меньшей мере красноречивым намеком на то, что их приходу вовсе не рады.

Амелия не упустила случая осведомиться, как поживает ее старая приятельница миссис Джеймс, бывшая мисс Бат, и очень огорчилась, узнав, что той сейчас нет в Лондоне. Истина заключалась в том, что, воспылав неистовой страстью или испытывая вожделение, Джеймс после женитьбы на ней очень скоро пресытился обладанием, и общество жены настолько теперь прискучило ему, что он старался видеться с ней как можно реже, и она принуждена была довольствоваться тем, что, живя десять месяцев в году в деревне в полном одиночестве, была полновластной хозяйкой большого дома и экипажа. Оставшиеся два месяца супруг предоставлял ей возможность развлечься в городе, но и тогда, хотя они жили под одной крышей, ей удавалось видеться с мужем не намного чаще, нежели когда их разделяли сто миль. Однако при всем том, будучи женщиной довольно уравновешенной, миссис Джеймс приучилась довольствоваться своей участью, ибо никогда не питала к Джеймсу чрезмерной страсти; это был брак по расчету, и к тому же весьма выгодный для нее, так как после смерти своего дяди Джеймс стал обладателем весьма значительного состояния, а благодаря брачной сделке супруга получила все, кроме мужа, однако ее темперамент позволял ей прекрасно обходиться и без него.

Когда Амелия после обеда удалилась к детям, Джеймс принялся расспрашивать своего приятеля, как обстоят его дела. Он настоятельно советовал Буту подумать о возвращении на военную службу, которая для него самого оказалась весьма успешной; у него теперь под началом полк, в котором его шурин служил в должности подполковника. Причем оба они получили свои должности только по милости судьбы: хотя их служебная репутация не вызывала никаких нареканий, но все-таки ни тот, ни другой не имели никаких особых воинских заслуг; ведь если бы эти последние могли быть достаточной рекомендацией, то, казалось бы, у Бута, дважды раненого во время осады, имелось куда больше оснований для продвижения, тем не менее, он оставался нищим лейтенантом на половинном жалованье, в то время как один из его знакомых стал, как мы уже сказали, подполковником, а другой командовал полком. Мы нередко наблюдаем в жизни подобные взлеты и, будучи не в состоянии дать удовлетворительное тому объяснение, приписываем это обычно удачливости человека.

Полковник Джеймс и его шурин были оба еще и членами парламента; поскольку дядя Джеймса, помимо изрядного состояния, оставил племяннику еще и несомненное влияние в некоем избирательном округе, тот передал эту честь по наследству полковнику Бату; последнее обстоятельство можно было бы счесть слишком несущественным и не стоящим упоминания, однако же оно позволяет красноречивее представить доброту Джеймса, попытавшегося возместить благосклонностью к родственнику то, что он недодал в любви своей жене.