Америка, Австралия и Океания

Бора-кенгуру

На земле темнокожих было время, когда ночь, как черное облако, окутывала мир темнотой, закрывая свет луны и звезд. Бора-кенгуру любил ночью есть и был недоволен этой темнотой. Поэтому, будучи великим виринуном, он решил положить этому конец. Он свернул темноту, как ковер, и оставил ее лежать на краю мира. После этого звезды светили всегда, а иногда появлялась и луна.

Он был очень доволен тем, что теперь все видел ночью и мог есть и ходить куда вздумается на своих четырех ногах. (Ведь в те дни Бора ходил на четырех ногах, как собака.)

Однажды ночью он увидел впереди огни и услышал звуки песен. Ему было интересно узнать, что это такое. Он подкрадывался все ближе и ближе к тому месту, где горели огни, и наконец увидел вереницу причудливо разрисованных фигур, выходящих из темноты и медленно вступающих в освещенный огнем круг. Здесь они кружились в танце, убыстряя свои шаги по мере того, как громче и громче звучали голоса, быстрее и быстрее стучали бумеранги.

Наконец, прокричав: «Ух! ух! ух!» — голоса замолкли. Звуки бумерангов замерли, танцы кончились, и люди исчезли в кустарнике. Затем в костры подбросили дров, застучали бумеранги, загремели свернутые шкуры опоссумов и запел хор женщин. Тогда из темноты снова показалась длинная цепь разрисованных мужчин, и все началось сначала.

Наблюдая все это, Бора сам почувствовал сильное желание танцевать. Он поднялся на задние лапы и, опираясь на хвост, начал прыгать позади круга людей. Пение прекратилось, женщины закричали в испуге, указывая на Бору. Мужчины оглянулись и увидели стоящего на задних лапах кенгуру, который с удивлением и ужасом смотрел на кричащих женщин.

Все говорили, казалось, одновременно. Одни кричали: «Убить его», другие: «Нет, посмотрим, как он танцует».

Женщинам велели снова бить в шкуры из опоссума и петь, а мужчины начали танцевать. За ними шел Бора, пытаясь им подражать.

Темнокожие обернулись, чтобы посмотреть на него. Он показался им таким смешным, что их гнев быстро сменился смехом. Они долго и громко смеялись, когда Бора с застенчивым видом торжественно выступал и прыгал, балансируя хвостом, оставлявшим змеевидный след. Вскоре, оставив кенгуру одного, мужчины ушли.

Прошло довольно много времени, пока мужчины вернулись. Выглядели они очень странно. Сзади к их поясам были привязаны хвосты, грубо сплетенные из травы. Они прыгали по кругу, как Бора, а их длинные хвосты покачивались сзади. Руки они держали так же, как кенгуру свои передние лапы, и женщины едва-едва пели, когда эти странные существа танцевали перед ними.

Когда мужчины остановились, старый виринун сказал:

— Этот Бора пришел к нам на танцы непрошеным, хотя не имел права делать этого. Но мы его не убьем, так как он показал нам новый танец. Его род теперь будет ходить так, как сегодня ночью он танцевал, подражая нашим мужчинам. Его передние лапы станут как руки, а хвост будет служить ему для равновесия. Но перед тем как отпустить его, мы сделаем его одним из нас. Он и его род станут нашими братьями и будут молчать, если увидят наши священные обряды.

Уведя Бору в кусты, они выбили его клыки. Даены говорят, что род Боры уже не имеет этих зубов.

С тех пор на священных корробори люди рода Боры привязывают фальшивые хвосты и танцуют танец кенгуру так же, как в то время, когда Бора был заколдован и шел на двух ногах. С этого времени все кенгуру должны были ходить так же.

Вот каким образом кенгуру научились прыгать так, как они делают это теперь.

Бора прогоняет темноту

Бора-кенгуру и его жена Диневан-эму жили в нан-ну, хижине из травы. Бора был великим виринуном. Однажды вечером, приготовившись ко сну, он увидел, что Диневан делает отверстия в крыше хижины.

— Для чего ты это делаешь? — спросил Бора.

— Просто так, — ответила Диневан.

— Тогда лучше возьми травы и почини крышу.

— Здесь нет травы.

— Тогда пойдем поищем траву, иначе ты все равно не дашь мне уснуть. — И они пошли.

С каждой минутой становилось все темнее и темнее. Диневан не видела, куда она ступает, и колючки биндиа вонзались ей в ноги и причиняли боль. Хромая, раздраженная болью, она сказала:

— Если ты такой мудрец, как говоришь, ты, конечно, можешь откатить прочь темноту. Прогони ее в другую страну, чтобы я видела, куда ступаю. Мои ноги болят. Если ты сможешь прогнать темноту, значит, ты действительно великий виринун. О, мои бедные больные ноги!

С плачем она терла ноги одну о другую, и колючки вливались еще глубже, образуя крупные бугры на ее ногах. С тех пор эти бугры остались на ногах эму, и до коленного сустава их кожа гола и тверда.

Бора был действительно великим виринуном. Он сказал жене:

— Мы ляжем спать, а за это время я прогоню темноту.

Они легли. Заснув, Бора послал своего духа сна Мулли-Мулли собрать темноту и скатать ее на запад. Выполнив это, Мулли-Мулли вернулся в тело Боры, тот проснулся и увидел, что его дух все сделал.

Бора повернулся к Диневан и увидел, что она спала, приоткрыв один глаз и выставив ухо, чтобы проследить, что он делал. Тогда он сказал: