Земное тепло

ЗЕМНОЕ ТЕПЛО МАНСИЙСКИЕ СКАЗЫ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Манси - маленький народ, живущий между Уральскими горами и рекой Обью. В прошлом они все были рыбаками и охотниками, поэтому большинство преданий, сказок, песен, загадок связано со зверями, птицами, рыбами, оленями. Существует много мансийских сказаний о происхождении луны, земли, рек, озёр, болот, В сказаниях леса, горы, реки, озёра населены многочисленными духами, обладающими сверхъестественной силой. Манси верили, что успех на охоте, рыбной ловле зависит от этих духов. Давно примечали пастухи - охранители оленьих стад, что есть болота, которые и в жгучие морозы не промерзают, дымом курятся; встречали они озёра, по которым жирные чёрные пятна плавали. То вдруг какой-то дурной дух из земли шёл, от которого олени морды отворачивали, а старики говорили: «Это земное тепло о себе вести шлёт» - и рассказывали сказания про богатырей, которые уходили его искать да так и не возвращались. Земное тепло - нефть и газ - на древней земле манси нашли наши геологи. Слава о нём разнеслась по всему миру. Оно обогревает жилища людей, даёт топливо промышленности, по тысячекилометровым нефте- и газопроводам его отправляют во многие города нашей страны, в социалистические страны. Мне как автору этой книги хочется выразить большую благодарность пастухам-оленеводам Саранпаульского совхоза Березовского района Герасиму Яковлевичу Солянову и его жене Анне Васильевне, Василию Егоровичу Гындыбину, Петру Михайловичу Хозумову; жителям посёлка Суеват Ивдельского района Свердловской области; семьям Тасмановых, Куриковых, Самибиндаловых, Хындыбиных и председателю Хорпийского сельского Совета манси - Савелию Павловичу Анямову, которые помогли мне в работе над моим сборником мансийских сказов.

Маргарита Анисимкова

СЕНЬКИН ПАЙ

Нена шутку расхворался старик Коконя: на глаза накатилась тёмная ночь, по спине будто кто палкой ударил, ноги не шевелятся — словно в капкан пойманы.

Много ночей не спит, лежит старик, думушку думает да сыновей ждёт. А сыновей всё нет. За теплом послал их старый охотник. Слышал он от отца своего — есть места, где земля теплом дышит.

К вершине реки Нельмы послал он Прокопку, к реке Кедрачей направил Никифора. Только младшего, Сеньку, не знает Коконя, с какой стороны ждать. Не знает, в какой бор, в какой урман (Урман — хмурый непроходимый лес) он пошёл.

А Сенька тем временем исходил, измерил шагами берега рек пологих и крутоярых, обошёл дремучие леса, ходко, торопко борами ходил. Да увидел он вдруг под горой, в логу, непроглядный дым.

Смотрит: клубы чёрные к небу тянутся, гарью, копотью затянуло всё, а у самой земли пламя великое на ветру дрожит, жаром дышит — то затухнет вдруг, в землю спрячется, будто силы там набирается, то опять вырвется, клубы чёрные гонит по небу.

Никогда глаза Сеньки такого не видели, даже бабушка длинными ночами в сказках своих про то не рассказывала.

Испугался Сенька.

За кустом присел, спрятался, переждать хотел пожарище, а он в осенней ночи разгорался пуще прежнего. И казалось, что сама земля под ним движется, содрогается.

Непугливый Сенька был с малых лет. По лесам днем и ночью расхаживал, не однажды ель в медвежью берлогу с отдушиной вталкивал и будил в ней сердитого хозяина. Только этим днём не узнал себя Сенька. Задрожали ноги, заподка-шивались, руки плохо ружьё держали.

А жара вокруг стояла нестерпимая.

Спохватился тут Сенька, догадался, что тепло земное нашёл. Вскочил и хотел бежать в отцовскую сторону, рассказать про чудо виденное, про тепло, про жар, которым дышит земля, за которым послал отец братьев в разные стороны.

Но одна беда: как к огню подойти? Как отцу унести, показать его, рассказать про то людям?

Не занимать Сеньке смекалки, сноровистости. Он сухару за комель схватил, подтащил поближе к пожарищу. Поначалу сам на цыпочках шёл, до земли едва дотрагивался, да к огню сухару подталкивал.

А прожора огонь будто ждал того: облизал сухару языками своими могучими, а потом обвил ярким пламенем, засветил в темноте, обогрел округу теплом.

И понёсся Сенька сколько духу есть к тем родным местам, на простор речной, где отец жил. А в руках тащит сухару, земным огнём зажжённую.

А в это время Коконя-старик еле вышел из чума с деревянной колотушкой в руках и давай стучать в бубен, сзывать сыновей.

Бил, бил, устал. Ушёл в чум, лёг на шкуры.

Не один раз луна ходила небом, не два — не пришли сыновья.

Видно, далеко ушли, думает он. Набрался силы старый охотник, вышел снова из чума и стал стучать по деревьям да глухими ударами землю бить.

Не услышали сыновья.

Не хотелось умирать старику, не повидав сыновей своих. Стал просить старик птиц и зверей.

Разлетелись с шумом по тайге птицы, разбежались по округе звери.

А Прокопка с Никифором в то время улеглись на боровинке, мхом выстланной, где речной прибрежный ветер гнус отгонял, где не тревожил их ни комар, ни заблудший шмель.

— Где найти-то земное тепло? — открывая лениво глаза, Прокопка спрашивал брата.