Америка: Без царя в голове

Конечно, получалось у американцев далеко не все. Разница в менталитете бросалась в глаза. Россия была и остается страной, ориентированной на столицы и большие города, где функционируют практически все ее университеты и научные центры, поэтому большинство приезжающих по объективным причинам были именно оттуда. Однако все же огромное количество российских преподавателей, ученых и чиновников регионального и местного значения тогда смогли побывать в США. В то время обе стороны не видели в этом ничего предосудительного. Напротив, правительства обеих стран всячески приветствовали такую практику. Отношение к ней стало активно меняться только в 2012–2015 годах.

Но все равно людей из бывшего СССР на всю Америку не хватало. Мы были, если можно так выразиться, в дефиците. В конце 1980-х — начале 1990-х я путешествовал по Америке с лекциями и выступлениями — а приглашения сыпались как из ведра, — и в американской провинции ко мне подходили люди, признаваясь, что впервые встречают человека из Советского Союза. Пожимали мне руку, вглядывались в лицо и старательно пытались понять мой, признаюсь, крайне примитивный в то время английский язык. Новостями из России интересовались даже люди, никогда не вникавшие в политику своей собственной страны. Имена «Горби» и «Борис» не сходили с уст американцев. Америка и американцы в то время были исключительно доброжелательны и гостеприимны по отношению к нам, приехавшим из «империи зла», как однажды назвал СССР словами из Библии Рональд Рейган.

К чему я об этом пишу? Энтузиазм американцев и их желание поддержать людей из бывшего главного врага их страны сильно повлияли на их способность — как бы поаккуратнее сформулировать — мыслить критически и рационально. В частности, это выразилось в том, что вместе с действительно достойными людьми в Америку приехало множество тех, кто только выдавал себя за таковых. Множество, если хотите, современных хлестаковых. Я тогда своими глазами наблюдал, насколько неразборчивыми и доверчивыми могут быть американцы. Победа в холодной войне сильно вскружила им голову, а незнание реалий бывшего СССР и высокая потребность в людях оттуда не позволяли критически оценивать приезжающих. Получить приглашение из американского колледжа или научного центра было легко; более того — часто они высылались даже без указания фамилий. И начальник того или иного учреждения в России сам решал, кого послать в США. С большим удивлением и смущением в те годы я встречал людей, которые производили большое впечатление на американцев красочными рассказами о своих невероятных достижениях в той или иной области на Родине либо о своей героической деятельности по подрыву коммунистического режима и развалу Советского Союза, — притом что я никогда даже не слышал о них ни в СССР, ни в России. Да и не только я. Они привозили и показывали американцам внушительные резюме и списки работ, хвастались своими пышными научными званиями и наградами — и те в большинстве своем верили им на слово. И принимали с распростертыми объятиями и чековыми книжками. Для меня, выросшего в циничные годы советского застоя, когда сомнению подвергалось практически все, их вранье было очевидным. Перефразируя Рейгана, я считал, что не надо доверять, пока не проверишь. Американцы же тогда доверяли всем без проверок. Мотивация такого вранья некоторой части приехавших была очевидна: гранты и стипендии, финансовая поддержка и приглашения на работу, возможность привезти семью, устроить родителей в систему социального страхования США. Я не понимал, почему этого не видят американцы. Некоторые из вновь прибывших доходили до того, что под рюмочку после рабочего дня откровенничали со мной — как они ловко обвели вокруг пальца очередного американца, фирму, колледж или фонд.

Приведу только один пример. Меня как-то пригласили на преподавательскую работу в университет в одном из центральных штатов США, который планировал в 1990-е годы расширить таким образом свое сотрудничество с Россией. У него уже был филиал в одном крупном российском городе, функционировавший несколько лет. Американцы финансировали этот филиал, оплачивали командировки его сотрудников в Штаты, радовались растущему количеству дипломов, выдаваемых в России от имени головного университета. Об этих успехах торжественно рапортовалось на каждом собрании потенциальных студентов и их родителей. Отчеты российского филиала публиковались в годовых отчетах и рекламных материалах, даже в местных газетах. И вот через несколько лет группа руководителей университета решила наконец посетить свой филиал — и полетела в Россию. Каково же было их изумление, когда, прибыв на место, они выяснили, что там нет не только филиала, который они финансировали годами, но и самого адреса, по которому шла вся их корреспонденция: ни улицы, ни дома, ни даже соответствующего почтового индекса.