Америка глазами заблудшего туриста

Перехват удался. Снова подтянувшись, я стал на край лоджии коленом второй ноги и уже мог заглянуть в неё. Никого не заметив в комнате, я перемахнул через перила.

На случай претензий ко мне, я имел лишь один аргумент, объясняющий моё вторжение — заведомо пустой чек, выданный мне хозяином квартиры.

Почти не раздвигая приоткрытую стеклянную дверь, я проскользнул с лоджии в гостиную комнату. Большой, недешёвый телевизор, кожаный диван, включённый торшер. И никого в комнате.

Я бесшумно, по ковру, прошёл через комнату и по лестнице спустился в прихожую. Там не было ни компрессора, ни раскладной алюминиевой лестницы. Предполагалось, что хозяин со своей рабочей оснасткой где-то промышляет, хотя время было уже нерабочее. Я открыл замок и впустил Сашу. Посовещавшись, мы тихо поднялись наверх.

Из освещенной гостиной мы заглянули на кухню. По всем признакам было видно, что здесь кто-то живёт. Далее, из гостиной, по едва освещённому коридорчику мы прошли к двум другим комнатам. Дверь одной из комнат была приоткрыта, но там было темно. Мы тихо вошли в открытую комнату. В полутьме разглядели, что это спальная, а, прислушавшись — поняли, что здесь кто-то спит. В комнатку проникал кое-какой свет через приоткрытую дверь. Скоро глаза привыкли к темноте, и мы смогли рассмотреть спящую молодую женщину с девочкой. Понаблюдав за ними, мы убедились, что они действительно спят, и завидно сладко. Выйдя из спальни, мы проверили и другую комнату. Но там никого не было. Вернулись в гостиную, и присели на диване. Жену хозяина решили не будить, с ней нам говорить не о чем. Осмотрели комнату. Телевизор и видеомагнитофон представляли какую-то ценность, но нам не нужны. К телефону подключена приставка-определитель звонящих номеров. Это объясняло, почему на наши звонки никто не отвечал.

Написали записку для отсутствующего хозяина. Просили его как можно быстрее решить вопрос с необеспеченными чеками. Ибо мы уже сердиты. Обещали вскоре навестить его, если он не ответит. Записку оставили у телефона. Уходя, захлопнули дверь на замок.

Во дворе, по-прежнему, было тихо. Выезжая со двора, мы заметили сиротливо выставленный телевизор. Приостановились. Выглядел он похуже оставленных в Бруклине, но в Трэнтоне у нас и такого не было. Мы забросили его в багажник.

На обратном пути гадали, где может быть наш пан должник? Вероятно, он застрял где-нибудь на объекте, возможно, там остаётся и ночевать. Он хвастал, что у него сейчас много заказов в Нью-Джерси и в соседних штатах.

А нам, пока, ничего не оставалось, как только ждать и посещать банк с его злополучными чеками. В ближайшем отделении Midlantik Bank я уже разговаривал о нашей проблеме с управляющим. Всё, что он мог разъяснить нам, это то, что рассчитываться заведомо необеспеченными чеками — это нехорошо и преследуется законом. Но виновные всегда находят какое-нибудь благовидное объяснение своим действиям. Поэтому он лишь сочувственно обещал позвонить и дать нам знать, как только на счету появится достаточная сумма.

Дома мы обнаружили поджидавшего нас Славку. Он уже познакомился с некоторыми польскими соседями, чему способствовали их общие интересы. Славка сидел с кем-то в гостиной, потягивал из банки пиво и беседовал на русско-польско-украинском суррогатном языке. Польским соседям пришёлся по душе новый парниша, разделяющий их симпатии к алкоголю и неприязнь к русскому империализму. Для некоторых панов, Славик оказался своим в доску. Готовность всегда выпить, поговорить на польско-украинском языке, а также, его свежеполученная Зелёная карта и некоторый американский опыт — всё это вызывало уважение польских соседей.

Я, например, к тому времени не мог похвастать ни одним из перечисленных качеств. Отсюда и отношения с польскими соседями — просто никакие.

В карты я с ними не играл, так как массовое курение всех участников отталкивало меня физически. Говорить на их языке, или на суржике, который им милее русского, я тоже не мог, да и не хотел. В пивных барах недельную зарплату за одну ночь не просаживал. Для них я был просто русский, живущий в соседней комнате.

Итак, в нашей коммуне прибавилось…

С размещением Славки никаких проблем не возникло. Свободную комнату он разделил со Стасом и таким образом, они стали нашими соседями.

А вскоре после визита с проникновением в жилище, отозвался польский босс и пригласил нас на переговоры. Ждать мы его не заставили, прихватили пустые чеки и выехали на встречу.

Застали мы его в теплом, благодушном состоянии. Гостеприимно предложив нам присесть на кожаном диване, хозяин достал из холодильника пиво, а жена суетливо затеяла приготовление бутербродов. Я понял, что разговор будет длинный, но наличных денег мы не получим. Однако отношение к нам несколько изменилось. Особенно отмечалось нездоровое внимание его жены. Когда завели разговор о деньгах, я понял, что она уже в курсе дела, и вероятно, эта встреча по её инициативе. Она пыталась завести разговор о нашей записке, её интересовало: как наше сердитое послание попало в комнату. Мы предложили — не отвлекаться от основной темы.