Америка глазами заблудшего туриста

Мой ответ пришёлся ей по душе, но она напомнила о времени. Это обстоятельство беспокоило и нас. Каждый огласил свой номер. Старый поляк, благодаря Матку Бозку, ко всеобщему недовольству, предъявил первый номер. Полковник оказался последним. Женя, разочарованный результатами розыгрыша, заявил, что он передумал по причине своего убежденного нежелания… изменять жене. Всех это развеселило. Нетерпеливый поляк и обеспокоенный крайней неорганизованностью Стас, поспешили определить место проведения обряда. Он гостеприимно предложил свою, общую со Славкой, комнату. Но так как его спальное место было менее подходящим, то Стас по-хозяйски указал на широкий матрац Полковника. И без того удручённый своим последним номером, тот отчаянно махнул рукой и дал согласие. Не успел он спрятать свои простыни, как польский пан и американская проститутка захлопнули дверь его комнаты у него перед носом. Перед тем, как уйти на процедуры, девушка напомнила об обещанных ей деньгах. Вдогонку, счастливому поляку грубо напомнили не забывать о времени и о том, что он здесь не один.

Но девушка и сама хорошо помнила, что время — деньги, и очень скоро, удовлетворенный и сияющий поляк вышел из комнаты. Стас потребовал с него взнос и отправился на свидание уже с собранными деньгами. Он так же быстро разгрузился, и, вернувшись со свидания, заметил, что барышня излишне деловая, и к процессу относится без всякого романтизма и творчества. Но, в общем, учитывая цену, Стас остался доволён. После всех и дольше всех, как в своей комнате и на своем спальном месте, там задержался Полковник. Присутствующие участники субботника стали искать объяснение этому факту. Все начали жаловаться, как деловито барышня регулировала продолжительность их сеансов, и как щедро она услужила Полковнику. Наконец, он выполз. Полу раздетый, с одёжкой в руках, разморенный, как после бани. На него посыпались вопросы.

— Что ты с ней делал так долго?

— То же самое, что и вы, — по-военному коротко отвечал Полковник.

— Ты её живой оставил?

— Более чем живой! Она спрашивает, не желает ли ещё кто?

Наблюдавший за всем происходящим, верный своей жене Женя, вдруг пожелал угодить барышне.

У всех челюсти отвисли от таких перемен. Последние полчаса, Женя присутствовал здесь, как живой укор нашей безнравственности. И вдруг — а можно и я?

— Можно, — ответил Стас, — давай пятёрку и поторопись, осталось мало времени.

— Так ведь уже дали 30, ей же этого достаточно, — невинно заметил Женя.

— Хохол, он и в Америке хохол, — язвительно заметил кто-то.

Женя, помявшись, обещал уплатить пятёрку на месте и нырнул в разгрузочную комнату. Кто-то предложил позвонить в Винницу его жене и позвать Женю к телефону. Полковник, сопя, напялил на себя одёжку и спросил, нельзя ли ему, как бывшему диссиденту и борцу за права человека, вернуть его пять долларов, которые он заменит продовольственными карточками?

— Надо было об этом договариваться с ней, у тебя было самое продолжительное свидание, — ответил ему Стас.

— Продолжительное? Женю теперь за уши оттуда не вытянешь, и деньги едва ли он даст, — мрачно прогнозировал Полковник.

Но именины сердца проходили под чутким руководством практичной особы. И регламентированное время платного счастья истекало. Женя вышел из комнаты с миной бывалого и неудовлетворённого клиента. Но его замечания о низком качестве обслуживания не помешали Стасу напомнить Жене об оплате услуги. Пять долларов Женя внёс в общее дело, но заметил, что эта радость не стоит и этих денег.

— Ясное дело, жена лучше, потому что бесплатно! — проворчал Полковник.

Девица тоже вышла из комнаты и дала понять, что хотела бы вернуться на своё рабочее место. Покидая наш дом, она выразила удовлетворение сотрудничеством с хорошими людьми и просила дать ей номер нашего телефона, на всякий дождливый случай.

Уже была ночь, переходящая в утро, когда неожиданно для нас появился Саша. Нетрудно было понять, что его надежды не оправдались, и поездка в Бруклин оказалась пустой тратой времени и энергии. Он лишь выветрил вылитый на себя одеколон и утратил иллюзии о доступности Кати. К сожаленью, день рожденья — только раз в году. Вероятно, так ответила ему Катя, когда Саша прилетел к ней со своей горячей просьбой. Он выглядел устало и грустно. На военные шутки подвыпившего Полковника реагировал раздражённо. Ему нечего было ответить на аргументы Полковника о том, что эту радость можно было и здесь поиметь всего за пять долларов. И для этого не надо было наряжаться как пижон и лететь на крыльях любви в Бруклин…

По комнатам разбрелись под утро. Мысль о том, что сегодня утром не явится Кайзер, и не будет гудеть под домом, очень согревала душу.

Проснулся я от яркого солнечного света. Саша, утомлённый безрадостной поездкой в Бруклин, всё ещё спал. Я заметил привезенную им свежую газету «Новое русское слово» (фактически — еврейское слово, но почему-то на русском языке). Продолжая лежать уже с газетой, я узнал, что на днях, в возрасте 52 лет, от рака предстательной железы помер Frank Zappa.