Америка несбывшихся чудес

Неудача не обескуражила его. Что ж, решил он, если запад Гвианы безлюден, так это потому, что Эльдорадо находится в ее центральной части, а добраться туда можно по реке Карони, самому крупному правому притоку нижнего Ориноко. Итак, решившись еще на одну попытку, Беррио приказал забить всех лошадей и засолить конины впрок. Отряд сплавился на полторы тысячи километров до устья Карони, однако на штурм реки у Беррио уже не хватило людей: к тому времени от войска в сто двадцать человек в живых осталось полсотни, да и те были полумертвы от усталости и болезней. Оставив маленький гарнизон на островке посреди Ориноко, Беррио спустился к острову Тринидад, где решил создать базу для подготовки новой экспедиции.

Там-то он и узнал о Хуане Мартинесе и раздобыл один потрясающий документ.

Чтобы понять, кто такой Хуан Мартинес и откуда он взялся в этих краях, нам придется вернуться на четверть века назад в Перу и познакомиться еще с одним предшественником дона Антонио.

* * *

Богатый уроженец Испании дон Педро Малавера де Сильва не жалел о том, что перебрался в Америку. Ветеран гражданских войн в Перу, он владел здесь обширным имением. Дела его процветали, хозяйство приносило знатный доход, и всего ему было вдосталь. Одного лишь не хватало — Эльдорадо. В 1566 г. Сильва сорвался с насиженного места, перевалил через перуанские Анды, поднялся по рекам Напо, Амазонка и Риу-Негру и углубился во внутренние области Венесуэлы. Судя по всему, он пробирался в столицу омагуа, открытую Гуттеном, но, не найдя ее, с пустыми руками возвратился домой через Новую Гранаду. В 1568 г. дон Педро отправился в Испанию, чтобы получить от короля разрешение на новую экспедицию. В тот год король Филипп II не скупился на патенты искателям Эльдорадо: их получили, помимо Малаверы де Сильвы, еще трое просителей, в том числе престарелый Хименес де Кесада. Дону Педро для исследования и завоевания предоставили территорию в девятьсот квадратных лиг (то есть чуть ли не в два миллиона квадратных километров), но границы ее были определены на словах таким образом, что историки до сих пор ломают головы, где же она располагалась.

В 1569 г. Малавера де Сильва очертя голову кинулся в новую экспедицию: на сей раз он направился из Баркисимето в венесуэльские льянос, еще раз доказав, что опыт предшественников для искателей Эльдорадо ровным счетом ничего не значил. Малавера де Сильва решил сменить район поисков и попытать счастья в Гвиане. В 1574 г. он подписал с королем новый контракт, набрал в Испании волонтеров, многих с семьями, и в июле 1576 г. вместе с женой и двумя малолетними дочерьми отправился покорять Эльдорадо. Экспедиция высадилась на Атлантическом побережье между устьем Ориноко и Амазонки и двинулась на запад. Вскоре воинственные карибы перебили весь отряд, спасся только один волонтер, Хуан Мартинес, и в 1584 г. он объявился на острове Маргарита.

Доподлинно известно, что Хуан Мартинес попал в плен к индейцам Гвианы, прожил у них много лет, женился на индеанке и даже стал вождем племени. Но такая история в то время мало кого могла удивить. Зато вдобавок к ней Мартинес поведал другую историю — а вот она приводила в возбуждение всякого слушателя. Рассказ Мартинеса был дословно записан и впоследствии неоднократно воспроизводился. Приведем его полностью:

«И поймали меня гвианцы, и поскольку они не видели никогда ни одного христианина и ни одного человека с таким цветом кожи, как у нас, то повели в страну, достойную удивления. Всю дорогу я шел с завязанными глазами, пока мы не остановились у ворот города Маноа, и длился этот переход четырнадцать или пятнадцать дней. Достигли мы города в полдень, и тогда с меня сняли повязку; и так шел я по великому городу Маноа весь день до наступления ночи и весь следующий день от восхода до заката солнца, прежде чем привели меня мои проводники ко дворцу императора Инки. Он любезно принял меня и велел поместить в своем дворце и хорошо содержать. Но мне никак не дозволялось бродить по стране и разглядывать, что в ней есть.

После того как я прожил в стране семь месяцев и стал понимать местный язык, Инка спросил меня, хочу ли я вернуться на родину или же останусь у него по доброй воле. Я пожелал вернуться и был милостиво отпущен. Проводить меня взялись несколько гвианцев, чтобы показать путь к Ориноко. И все они были нагружены таким количеством золота, какое способны унести, — это золото подарил мне Инка, прощаясь со мной. Когда же мы подошли к реке, на нас напали тамошние индейцы и отняли все золото, кроме двух калабас — больших тыквенных сосудов, в которых были спрятаны золотые бусы. С ними-то я и спустился по Ориноко на каноэ. Попал сначала на остров Тринидад, затем перебрался на Маргариту. Здесь кончились мои страдания»[76].