Америка несбывшихся чудес

«Гвианская империя, — пишет Рэли, — лежит прямо на восток от Перу по направлению к морю, на экваторе, и изобилует золотом более, нежели любая иная часть Перу, и в ней столько же или еще больше великих городов, чем было даже в Перу, когда страна более всего процветала. Она управляется по тем же законам, и император и народ придерживаются той же веры и той же формы и вида правления, что в Перу, не отличаясь ни в чем. И, как заверяли меня испанцы, видевшие Маноа, город императора Гвианы, который испанцы зовут Эль Дорадо, по величине, по богатствам и по превосходному расположению великолепнее любого города на свете, по крайней мере в той части мира, которая известна испанской нации; он расположен на соленом озере в двести лиг длиною, подобном Каспийскому морю…»

Как же возникла Гвианская империя? Рэли дает обстоятельный ответ и на этот вопрос: «Когда Франсиско Писарро, Диего Альмагро и другие завоевали указанную империю Перу и казнили Атабалипу[81], сына Гуайнакапы…[82] — один из младших сыновей Гуайнакапы бежал из Перу, взяв с собой множество воинов империи, называемых орехоны[83], и многие другие люди последовали за ним, и он захватил все те земли и те долины в Америке, которые расположены между великими реками Амазонкой и Баракуоной…[84]»

Мало того, Рэли прекрасно осведомлен о быте и нравах гвианского императора и его подданных: «В дни торжественных празднеств, когда император пьет со своими капитанами, вассалами и губернаторами, соблюдается такой обычай: все пьющие за его здоровье сперва раздеваются донага и смазывают тело белым бальзамом (эту разновидность бальзама они называют куркан), его здесь великое множество, и все же он у них очень дорог, и из всех других — самый дорогой, в чем мы сами убедились. Особые служители императора, превратив золото в мелкий порошок, выдувают его через полый тростник на их умащенные тела, пока все они не засияют с ног до головы, и так они сидят десятками и сотнями и пьют и проводят в пьянстве иногда по шесть или семь дней подряд».

Вот она, европейская мечта о счастье!

Кроме прочего, Рэли сообщил о проживавших в пределах Гвианской империи амазонках и стетокефалах, и эти сведения лишний раз подтверждали правдивость всего остального. Из всего сказанного Рэли делает вывод, достойный истинного англичанина: «Я полагаю, что эта империя уготована для ее величества и английской нации по причине малого успеха, который имели в своих попытках ее завоевания и эти и другие испанцы…»

Можно представить себе, какой фурор книга Рэли произвела в Европе! В год своего выхода в свет книга была переиздана в Англии, а вскоре появилась в других странах, переведенная на немецкий, латинский и голландский языки. О богатствах Гвианы толковали повсюду Они упоминаются даже в пьесе Шекспира «Виндзорские насмешницы», премьера которой состоялась в 1598 г.: Фальстаф говорит о богатствах миссис Пейдяс «Она, как Гвиана, полна золота и всяческого изобилия».

В 1599 г. географ Иодок Гондиус, основываясь на разысканиях Рэли, издал «Новую карту богатой золотом земли Гвианы». В центре изображены огромное озеро Парима, превосходящее размерами Каспийское море, и города по его берегам. Фламандец Теодор де Бри свой латинский перевод книги Рэли проиллюстрировал картой с изображением озера Парима и города Маноа — как указано на ней, «величайшего города во всем мире». Так Эльдорадо обрел географическую явственность. Оставалось только до него добраться.

Рэли собирался тут же повторить экспедицию в Гвиану, однако разразилась война с Испанией, и пришлось ему принять участие в военных действиях. Чтобы не терять времени даром, он снарядил за океан экспедицию, которая привезла два важных известия. Первое — обескураживающее: испанцы после английского вторжения усилили гарнизоны и построили форт в устье Карони, перекрывающий путь в Эльдорадо. Другое — обнадеживающее: разведан новый путь к Маноа — через реку Эссекибо, вероятно, вытекающую из озера Парима.

Но все надежды и планы Рэли в одночасье перечеркнула смерть королевы Елизаветы, его покровительницы. Взошедший на престол Яков I яро ненавидел свою предшественницу и стал преследовать ее сторонников. По обвинению в заговоре и государственной измене Рэли был приговорен к смертной казни; но экзекуцию отчего-то не спешили приводить в исполнение, и так, с подвешенным над головою топором, Рэли провел в тюрьме целых тринадцать лет.