Америка. Приехали!

И правильно сделал! Валить надо из нашей богадельни, от этих экзекьютивов куда подальше, если есть возможность. А там, гляди, со своими друзьями какой-нибудь Гугл изобретёт. Так что в нашей компании я оказался русским специалистом номер три по счёту. И без ложной скромности скажу, что как раз то, что им было нужно. В Союзе я работал в этой области. Такой бред, как техническая документация, вещь для меня знакомая. Сам подобное писал. Ну, а английский язык для общения вполне удовлетворительный. Похуже, чем у Питера, конечно. Но зато получше, чем у китайцев. Так что тихо-тихо проект сдвинулся с мёртвой точки и даже задышал, о чём наш начальник тут же поставил в известность руководство. Так что в каком-то смысле я тут именинник. Нужное колёсико в нужном месте. Так что не худо бы здесь и за меня тост поднять, хоть кока-колой, потому что никакого алкоголя за компанейские деньги тут явно не предвидится.

Так! Кого ещё ждём? Начальника нашего, командира. А вот и он, наконец. Опоздал на 15 минут. Наверное, этому на их начальственных семинарах учат, как вести себя в коллективе. Посмотрел на наш стол, на своё место. Скривился слегка. Вероятно, что-то ему не понравилось. Хотя место-то ему оставили самое нормальное — как раз в центре стола. Каждого можно увидеть, до каждого можно дотянуться. По правую его руку сидит наша национальная инвалидная гвардия — два американских инвалида. Они за него "и в огонь, и в воду". По левую руку — наёмная индийская гвардия. Тоже ринутся в атаку по мановению руки. А вот напротив, теперь я понял почему он скривился, три врага — Дэвид, Питер и я. Ну, не совсем враги. Это я уж слишком. Но и уж не соратники точно. В его понимании, просто группа ненадёжных бойцов, которые в любой момент могут драпануть с поля боя. Ну уж, что есть — то есть. Сам выбирал. Ну, ничего. Покривился, успокоился, уселся. За опоздание, естественно, не извинился, но пробурчал что-то вроде шутки. Юркий официант, сообразив, что все собрались, тут же подскочил к нашему столику собирать заказы на напитки. Всё было достаточно стандартно. Кому-то воду, кому-то кока-колу, кому-то диетический напиток. Единственный, кто никак не мог решиться, был Питер. Он уже минут пять изучал винный лист. То ли не знал, то ли забыл, то ли решил проигнорировать устный запрет на спиртное. Но в результате стал сильно задерживать официанта вопросами о коктейлях и наконец-то просто заказал виски со льдом. Всем было, естественно, всё равно до вкусов Питера, кроме, естественно, начальника. Услышав слово "скотч", он насторожился и, не дав официанту отойти от столика, прикрикнул на него:

— Никаких скотч! Кока-колу ему.

Питер слегка удивился.

— Это ещё почему? — поинтересовался он.

Тут бы начальнику тихонечко объяснить Питеру, что, мол, существует запрет на алкоголь, оплачиваемый компанией. И дело лишь в том, что компания опасается, что человек после обеда может учинить какую-нибудь аварию, а тут мгновенно явится юркий лойер и устроит компании многомилионный "ло сьют". Я думаю, что Питер не стал бы особо возражать. Но начальник наш почему-то решил, что Питер подверг сомнению его начальственные полномочия и "полез в бутылку". Он вдруг, саркастически копируя бритиш акцент Питера, заявил:

— Во-первых, потому что в компании свободных денег нет, а во-вторых, потому что компания не собирается поощрять дурные привычки некоторых работников.

Я уже говорил, что начальник наш ‒ идиот и asshole. В его короткой фразе заключались сразу три оскорбления.

Издёвка над языком метрополии, указание Питеру, что можно делать и что нельзя, и в конце концов прямое надругательство над так называемыми дурными привычками. В приличном месте за подобное можно было бы легко схлопотать по роже. Но место, где мы сидели, было явно неприличное. Так называемый "fine dining". Здесь все конфликты полагается решать не рукоприкладством, а долгими задушевными беседами и уговорами. Питер это понимал и поэтому "проглотил пилюлю". Но всё же глядя на помрачневшее лицо Питера я понимал, что этого он так не оставит.