Америка. Приехали!

Индийцы, загнанные в тупик неожиданной постановкой вопроса, настороженно молчали.

— Питер! Прекрати свои провокации! — неожиданно влез начальник. — Они с тобой пить не будут! И вообще никто здесь пить с тобой не будет!

— Ну, хорошо, — ответил Питер, словно отмахиваясь от начальства. — А ты желаешь, чтобы компания процветала? — обратился ко мне Питер.

— Естественно, желаю! — подыгрывая Питеру, ответил я.

— Ну и отлично, — со вздохом облегчения произнёс Питер, наполняя мой стакан, — видно в этой паршивой компании есть только два человека, желающих ей здравствовать и процветать!

— Chears! — радостно произнёс Питер, подымая свой бокал.

— Chears! — ответил я.

Питер слегка смухлевал. Себе он налил полстакана, в котором уже находился лёд. Мне же он налил полстакана полновесной порции янтарной жидкости. Пить особенно не хотелось, но оставлять Питера один на один со взбешённым начальником было как-то не по-дружески. Я решил помочь Питеру, но не "тянуть резину" и расправиться с виски быстро, как мы делали это когда-то в Союзе на сельхозработах. Я просто влил себе виски в глотку. Выпил залпом под восхищённые взгляды индийцев и неодобрительные взгляды американских инвалидов. Естественно, я был не прав. Расправляться таким способом с почти коллекционным виски было не очень красиво. Но, собственно, я-то думал, что имею дело с обыкновенной бутылкой из супермаркета, совершенно не предположив, что Питер разорится на бутылку ценой в 200 долларов. Но, собственно, Питер совершенно не обиделся. Лишь хлопнул меня по плечу и тут же влил ещё такую же солидную порцию виски в мой опорожнённый стакан. Наши ребята опять застучали вилками, заскрипели ножами, нажимая на свою еду. Потом все потихоньку насытились, повеселели, загалдели, обсуждая что-то между собой и рассказывая свои истории. Наши инвалиды тоже решили попробовать ценное виски. Раньше они его лишь видели на картинках в рекламе, да за стеклом в магазинах. Потом уже захмелевший Питер заставил индийцев испробовать своё приобретение, налив им по нескольку капелек. Дэвид едва глотнул виски, ссылаясь на важные дела на сегодня. Потом пришла очередь делиться жизненным опытом. Питер рассказал историю, как ему начистили физиономию и выбросили из его английского "паба", когда он отказался платить за это самое виски. Оказывается, Питер уже знал о существовании этого виски, хоть и не из дегустационного зала.

На удивление, но наш обед-посиделки получились неплохо. Ребята наши уже болтали без остановки. Даже наш вечно испуганный афганский профессор повеселел. Лицо его приобрело нормальный розовый оттенок. Было хорошо и весело. Единственным за столом, кого это всё не устраивало, был наш начальник. Он сидел мрачнее тучи, насупившись, злобно ковырял ножом свой стейк, видимо, считая, что коли наш ланч пошёл не по его сценарию, то он безнадёжно сорван. Принесли деёертное меню. Начальник было хотел свернуть всё поскорее, обойтись без десерта. Он опять сослался на то, что в компании денег нет и следует экономить. Но к этому времени официант уже начал принимать заказы на пирожные и прочие сладости. Официант ушёл с заказами. А наши снова загалдели, пересказывая друг другу и всем свои жизненные истории.

Наш инвалид-американец рассказал историю своего детства, как они охотились на диких индюков возле полицейского управления, и что из этого получилось. Вдохновлённый рассказами об охоте, наш самый чёрный индиец рассказал историю своей деревни, когда к ним забрёл ненормальный дикий слон и начал крушить всё подряд. Слона тогда застрелили, и потом они всей деревней всю неделю пировали — отъедались слоновьим мясом.

Тут уж действительно история уникальная. Слоновьего мяса из наших, сидящих за этим столом, уж точно никто не пробовал. Я слушал все эти весёлые рассказы в пол-уха, потому что был занят разговорами с Ручитой. После выпитого стакана виски я находился в том замечательном состоянии, когда ещё не развезло, но море уже по колено. Пришла неожиданная смелость, разговорчивость, ясность мысли. Для себя я решил ‒ "сейчас или никогда". Уговорить Ручиту и назначить ей дэйт — свидание на ближайшие выходные. Всё уже почти получилось, Ручита сообщила мне, что она в принципе не против, но кокетливо добавляла, что ей всё-таки надо проверить своё расписание на выходные. Я находился уже на седьмом небе и уже готов был расцеловать нашего начальника за то, что он устроил нам такой замечательный ланч, а заодно и Питера, украсившего наш стол таким замечательным напитком. Ручита что-то говорила мне своим восхитительным звонким голоском, поглядывала на меня своими цыганскими чёрными глазами, а потом неожиданно спросила:

— А я слышала, что в России тоже много пьют?

— Ну да, — подтвердил я.

— А ведут себя так же, когда выпьют? — продолжила Ручита, указав на Питера, который тут за столом уже разошёлся не на шутку.

— Нет! Что ты! — ответил я. — Гораздо лучше.

— Лучше? — удивлённо спросила Ручита. — Это как?

— А хочешь могу показать!

— Покажи… — удивилась Ручита.