Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

В отчете Головина упомянуто еще одно важное действующее лицо, сыгравшее огромную роль в продаже Аляски — российский посланник в Вашингтоне Стекль. Сын австрийского дипломата, поступивший на русскую службу (для XIX в. прием иностранцев, особенно на дипломатические должности, был нормальной практикой), он находился в Вашингтоне с 1850 г. Его визит в Петербург в 1866–1867 гг. с удивительной быстротой вернул на повестку дня вопрос об Аляске, закрытый, казалось бы, на ближайшие десятилетия. Список высшего руководства, на приеме у которых побывал Стекль, вполне предсказуем: Горчаков, Рейтерн и, конечно, великий князь Константин. Ими сообща была выработана, а на деле просто возобновлена старая аргументация, большая часть которой уже была опровергнута несколько лет назад. Вновь фигурировали тезисы о полной несостоятельности РАК, о ее неспособности цивилизовать коренное население и обеспечить ему нормальные условия для жизни, о трудности обороны Аляски в случае войны. Отдельно указывалось на то, что для Российской империи разумнее всего сосредоточить свои усилия на Приамурье, «где предстоит России будущность». Очевидно, что этот аргумент был в очередной раз продиктован боязнью Великобритании, которая может поставить Китай в колониальную зависимость и выйти к границам России на Дальнем Востоке.

Дальнейшие события развивались с поразительной скоростью. Рассмотрев вновь представленные доводы, Александр II распорядился организовать совещание, которое состоялось в МИД в декабре 1866 г. Помимо самого самодержца в нем участвовали хорошо знакомые фигуры — Константин, Горчаков, Рейтерн, Стекль и вице-адмирал Н. К. Краббе — куратор РАК от Морского ведомства. Более никого в кабинете МИД в тот день не присутствовало.

Насколько Александр II был осведомлен в вопросах, касающихся Русской Америки? Исследователи этой темы в большинстве своем убеждены, что глубоко в тему он погружен не был и ориентировался на мнение приближенных, которые уже в течение длительного периода «обрабатывали» императора, убеждая его в бесполезности Аляски для Петербурга. Министр финансов Рейтерн забрасывал российского монарха докладами о плачевном состоянии государственной казны, которую требовалось срочно пополнять, о выявленной им чудовищной неэффективности РАК, об убыточности и бесперспективности Аляски. В свою очередь, глава внешнеполитического ведомства Горчаков и великий князь Константин то акцентировали заведомую бесполезность владения американскими землями и предрешенность их аннексии американцами, то напирали на необходимость заполучить США в качестве верного союзника России посредством продажи полуострова.

Что касается Стекля, которого в исторической литературе часто изображают чуть ли не как «злого гения» продажи Аляски, то его мнение, скорее всего, не было определяющим, а лишь сыграло роль последнего довода, перевесившего чашу весов. Стекль не относился к числу доверенных лиц, допущенных к монаршей особе, однако же он сумел завоевать расположение Александра II, умело поддерживая образ главного эксперта по США в Российской империи. В какой степени этот дипломат, рожденный в Стамбуле, сын австрийца и итальянки, попавший в русскую дипломатию по случайности, желал отстаивать национальные интересы России, остается вопросом. Известно, что за долгие годы своего пребывания в Вашингтоне он обзавелся не только женой-американкой, но и дружескими связями со многими влиятельными политиками, в том числе с государственным секретарем США в 1861–1869 гг. У. Сьюардом — главным сторонником покупки Аляски. Русского посланника в Вашингтоне годами обхаживали на предмет сделки: бесконечные рауты, обеды, прогулки, пикники, доверительное общение с высшими кругами американской элиты. Учитывая крайнюю нечистоплотность американской политики тех лет, можно практически точно предполагать, что дорогие подношения от американских «друзей» также делались на регулярной основе. Неудивительно, что со временем продажа Аляски стала для Стекля идеей фикс[187].

Показательно, что в ходе подготовки к решающему совещанию у императора его участники пытались вновь подкрепить свои доводы фактами и цифрами, которые доказали бы несостоятельность всего проекта Русской Америки. Однако статистика вновь свидетельствовала об обратном. Так, Рейтерн запросил мнение Государственного банка Российской империи, но получил недвусмысленный ответ: да, РАК находится не в идеальном состоянии, но вредной для казны считаться никак не может, приносит определенную прибыль и вполне может успешно развиваться. Излишне говорить, что подобные оценки до императора просто не были доведены.