Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

Узнав о прибытии «друзей» и об основании ими собственной колонии, пуритане пришли в ярость. Причин тому несколько. Прежде всего, в понимании квакеров общение человека с Богом — это процесс, который не требует посредников в лице священнослужителей. Конечно, у квакеров были свои духовные лидеры, подобные тому же Уильяму Пенну, однако они выполняли, скорее, роль наставников и были первыми среди равных. С точки зрения квакерского вероучения проповедником и проводником слова Божьего как для самого себя, так и для окружающих мог служить любой человек, который приложил достаточно усилий для того, чтобы прислушаться к высшему голосу внутри себя. Основным религиозным обрядом «друзей» были молчаливые собрания, в ходе которых члены общины читали Писание, пытаясь услышать голос свыше. Когда кого-то из них озаряло нечто подобное, он просто вставал и начинал рассказывать товарищам все, что ему подсказывал этот голос. Соответственно, не существует ни одной признанной книги, в которой сами квакеры последовательно бы излагали суть своего учения.

По этой логике последователи Фокса и Пенна не рассматривали Библию как необходимый и достаточный источник божественной мудрости. Они полагали, что Священное Писание, бесспорно, является замечательной книгой, чтение которой полезно, но сам факт того, что человек не знаком с Библией и даже не слышал о ней, не закрывает для него дорогу к Богу. У всякого живущего на Земле разумного существа есть возможность услышать Его голос в самом себе. Следовательно, любой человек в любом месте земного шара может быть не менее добрым христианином, чем самый яростный пуританин. Квакеры учили, что даже индейцы, которых пуритане клеймили как человекоподобных существ, не способных воспринимать христианство и служащих игрушкой дьявола, могут вести жизнь, не менее соответствующую христианским канонам, нежели колонисты Новой Англии, причем для этого им не потребуется храмов или проповедников[118].

Квакеры последовательно исповедовали идеалы равенства и естественности. Они считали, что обращать в рабство и завоевывать кого бы то ни было, прикрываясь лозунгом о распространении «истинной веры», неприемлемо и в корне подрывает христианство. Точно так же «друзья» отвергали запутанный этикет и условности современного им общества, ибо это отчуждало людей друг от друга, нарушало их возможности наслаждаться божественным прозрением сообща. По какому праву аристократ или зажиточный буржуа считается достойнее бедного рабочего, если последний может слышать и понимать голос Бога?

Очевидно, что такие взгляды не только встречали отторжение пуританских лидеров, но и неизбежно должны были привести к кровавой атаке последних на квакерское инакомыслие. В отличие от квакеров, пуритане считали еретиками всех, кто исповедовал христианское учение в иной форме, не говоря уже о представителях других религий или верованиях коренных американцев. Пуритан раздражало и то, что квакеры бесстрашно отправлялись в самое сердце Новой Англии в попытке донести свое учение до ее обитателей. Еще больше духовные власти колоний Восточного побережья злило то, что пришельцы из Пенсильвании с радостью принимали наказания, с улыбкой перенося пытки и идя к виселице, словно на праздник. Конечно, пуритане не могли по своему обыкновению превратить казнь очередного из «друзей» в душеполезное и приятное зрелище, кульминацией которого стала бы прочувствованная речь с эшафота самого осужденного. Напротив, последователи Пенна, уже стоя с петлей на шее, продолжали излагать собравшимся вокруг зрителям свое учение, из-за чего казни приходилось проводить поспешно, сопровождая их оглушительным грохотом барабанов, дабы не дать свидетелям услышать слова осужденного. Все это, разумеется, приводило к тому, что подобные события сильно проигрывали в зрелищности и наводили на мысль о том, что пуритане попросту устраняют конкурентов.

Объемистая «Книга мучеников» Джорджа Бишопа[119] известна также как «Новая Англия под судом Духа Божьего» и представляет собой огромный каталог бесконечных пыток и казней, которым подвергались «друзья» на американской земле. Достаточно прочесть несколько страниц этого сочинения, чтобы понять всю тщетность попыток официальных историков доказать, будто американское государство основано на идеалах равенства, терпимости и взаимопонимания. Жестокость и бескомпромиссность, с которой последователей Фокса и Пенна преследовали пуританские власти, в некоторых деталях даже напоминают казни в Третьем рейхе протестантских пасторов, не согласных с нацистской идеологией.