Америка – разлучница

— Да, у них не было выбора. Соня вообще не в счёт, она своего мнения здесь не имеет. А отец и мать могут только посоветовать, но решать всё равно мне. Я всё решил и за себя, и за своих близких. Моё мнение об этом непоколебимо. Я уеду, Наташа. Хочет общество, или нет, я всё равно покину страну. Она мне дала многое, я ей очень благодарен, но в Америке мне будет лучше. Хочу свободы, а не дешёвого хозяйственного мыла в операционной. Хочу оперировать, и получать за это деньги. Такие большие, что смогу купить себе огромный дом, и каждые полгода ездить со своими к океану. Это не мечта, это реальность. И это случится со мной, чего бы мне этого не стоило. А то, что меня здесь вычеркнут, я знаю.

— Расскажи тогда, как это происходит.

— Подаешь документы в американское посольство, и просишь гражданства. Они тебя проверяют вдоль и поперёк, потом если скажут добро, будешь учить их конституцию наизусть, и гимн тоже. Нужно знать хорошо английский язык, и свободно общаться на нём. И в общем-то всё.

Наташа, чтобы заглушить боль, налила себе гранёный стакан коньяка, и молча влила его в себя, даже не моргнув.

— Ничего себе, вот ты даёшь, подруга. А меня подождать? — спросил Давид и налив, выпив и закусив, продолжил диалог:

— Что дальше, Давид. Вот ты попал в Америку, как планируешь продолжить свою жизнь там? — спросила Наташа, слегка заплетающимся языком.

— Очень сложно, Наташа, очень. Во-первых, никто там меня не ждёт. Эта страна даст мне некое пособие по безработице, поселив в русском квартале. Потом подаю документы в медицинский университет, чтобы подтвердить свой диплом врача. Переучиваюсь по новой, и поработаю пока медбратом. А потом всё. Вперёд к Американской мечте.

— Понимаешь, что это билет в один конец?

— Понимаю Наташа, но это моя жизнь. И я хочу её прожить так, как считаю нужным. И указывать мне, что делать, и как её прожить, мне никто не должен. Ты же меня знаешь, я жесток в этом плане.

— Знаю.

— Смотреть на то, что моя Родина захлёбывается в дерьме, которое сама же и создала, я не буду. Мне нет нужды тебе говорить, что мы с тобой нищие. Высшее медицинское образование здесь, не даёт тебе право быть на одну голову выше, чем другие люди. А Америка такие возможности даёт. Именно она считает, что врач — это элита профессий. Здесь же элита умирает от голода, и берёт взятки, чтобы прокормить свою семью. А что такое взятка, ты уже тоже знаешь. Мы её берём, чтобы подвинуть бесплатную очередь дальше, к двери, а взяточника прооперировать без очереди, потому что он «оттопырил» карман в твою пользу.

— В твоей любимой Америке такого нет?

— Нет, Наташа. Там такого нет. У них разные больницы, разные условия труда, но там равноправие среди сословий. Если ты нищий — иди к бесплатной медицине, и она примет. Если ты середнячок — иди в средненькую, там повкусней в обед накормят. А если ты имеешь доллары в кармане, тебя ждёт тёплый приём, и наивысшее внимание как со стороны медицинской сестры, так и со стороны главного врача. Все одинаково тебя полюбят.

— Тебя за доллары и здесь полюбят, зачем туда ехать, чтобы это понять?

— Здесь я их зарабатывать не умею, доллары эти. Не получается у меня, потому что я из поколения советских врачей. Воспитан комсомольцем и комсомолкой. Как и ты, впрочем. Для нас самое главное, это не навредить, и всеми силами вылечить. Или хотя бы поддержать. Советской закалки медицина. Ох как я её хлебнул, пока папа меня жить учил. И врачевать. Знаешь, что такое советская медицина?

— Откуда, нет конечно. Я воспитана консервным заводом.