Америка (Reload Game)

— Вы… вы… хотите… чтоб… я?..

— Ты чего, напарник, — встречно вытаращился на него ротмистр, — с дуба, что ль, рухнул?! Или как это называют в вашей, Витебской, губернии?

— Простите, Павел Андреевич, — жалобно заморгал тот, — но даже изобразить собой такую… такое… ну, не выйдет у меня, правда…

— Ты, как раз, главное — не вздумай там чего-нибудь изображать: угробишь нас обоих — на раз! Будь самим собой — как вот сейчас. Именно таким ты мне там и нужен. За нитью разговора даже и следить не пробуй. А главное — держи рот на замке, что бы вокруг ни творилось. Ты мне веришь?

— Да, дядя Паша.

— Тогда всё у нас с тобой станцуется, племянник!

26

На пАру, возникшую будто из ниоткуда посреди погруженного в полумрак клуба «Эфиальт», трудно было не обратить внимания: прелестный эфеб в пейзанском наряде, способный заставить любое сердце биться учащенно, и брутальный мачо в безупречном английском костюме и котелке, при виде которого застенчивый вздох: «О-о…» исторгался из груди как бы сам собой… Прекрасные незнакомцы, переживавшие, похоже, даже еще не медовый месяц, а лишь романтическое преддверие его, были поглощены друг другом настолько, что не нашли даже нужным представиться обществу по клубной традиции. Мачо небрежным движением поманил к себе и так уже поспешавшего к ним распорядителя, весьма встревоженного нарушением этикета, и опередил его вопрос своим:

— Perhaps at least here, with my most charming hosts, I might be able to speak my own language, what? It so happens that my French is nonexistent and my Russian shamefully limited. Dear me, I forgot to introduce myself. I’m Captain FitzGerald, Archibald FitzGerald of Valencia FitzGeralds, Bengal Army, staff. At your service. I am on secondment to the local Embassy.[1]

— Indeed, a lack of French could create a problem while travelling through Russia.[2] — сочувственно склонил голову распорядитель.

— Well, I have Turkish, Armenian, Georgian and Farsi to back on, plus a couple of North-Caucasian patois. What do you think, will Farsi do the trick?[3]

— I beg your pardon, sir, — почтительно осведомился кто-то из зрителей, — but it is said that it is the Bengal Army staff that directs British intelligence work throughout the Middle and Far East. Is that true?[4]

— До меня тоже доходили такие слухи, — с потешной серьезностью кивнул мачо, — но сам я никогда не встречал живого британского агента. А вы, сэр?

— Да причем тут британские агенты? — повысил голос распорядитель. — Как вы вообще сюда попали, сэр?

— Через дверь, разумеется! Или вид моего костюма наводит вас на подозрение, будто я воспользовался каминной трубой?

Прошелестели смешки: в густеющем кружке, прислушивающемся к разговору, языком Шекспира и Мильтона явно владел не только знаток истории британских разведслужб.

— Впрочем, я, кажется, понимаю — что вы имеете в виду. Там, на входе, нас встретили двое мускулистых джентльменов, и сейчас оба они, кажется, нуждаются в медицинской помощи.

— Нуждаются в медицинской помощи? — растерянно переспросил распорядитель.

— Я пытался объясниться с ними, но они, кажется, не говорят ни по-английски, ни даже на фарси… Возникло недопонимание, оно породило агрессию… А вы ведь не думаете, что британский офицер, да еще из штаба Бенгальской армии, позволит хватать себя… как это — za grudki? я верно воспроизвел эту идиому?

На этом месте глаза многих зрителей, как ни странно, засветились явной симпатией, граничащей у иных с подлинным обожанием. Распорядитель же отчетливо почувствовал, что теряет почву под ногами:

— Простите, сэр, но я вынужден поставить вопрос ребром: как вы вообще попали в клуб, и кто ваши рекомендатели?

— Ах, это… Мне рекомендовал это место, снабдив его самыми замечательными референциями, мой лондонский сердечный друг — сэр Генри Болдуин.

— Сэр Генри Болдуин?! — на лице распорядителя появилось такое выражение, будто ему одновременно влили в рот стакан неразведенного лимонного сока, а с обратного конца — полведра скипидара. И было отчего…