Америка, Россия и Я

Комсомолки Дина Киселёва и Галя Позднякова вступили в тайные отношения, в переписку друг с другом под вымышленными именами. Мы возвели сами себя в графские достоинства — приду–мали себе титулы: я была графиня Де'Киселяк, а она — графиня Де'Поздняк. В моём гербе — трёх–цветная фиалка, а у графини Де'Поздняк — белый крест — цветок жасмина. С этих пор мы не живём в коммунальных квартирах с облезлыми обоями и соседями, а проводим жизнь в фамильных замках и дворцах, отделанных чрезвычайной роскошью, с лакеями и слугами.

Мало кто знает, что на территории Рязанской области, в районе реки Прони, притока Оки, есть средневековый роскошный замок. Как он оказался в центре России? Я не знаю его истории, и не помню имени немецкого барона, которому он принадлежал до революции. Моя мама несколько лет работала в этом замке учительницей, когда во время эвакуации жила у своих родителей; там был тогда кремлёвский санаторий, где дедушка тоже работал бухгалтером. Замок стоял на возвышенности, обнесённый толстой кирпичной стеной с Красными воротами — двумя башнями, и глубоким рвом–речкой с перекинутым через него мостом, спускавшимся на цепях. От Красных ворот до замка вёл подземный ход, и мальчишки пробирались по нему, но я не осмеливалась. Я ходила к замку по аллее из громадных толстых лип, которая подходила прямо к широковытянутому несимметричному фасаду замка с четырьмя башнями и узорчато–резными окнами. Около фасада росли пионы, махровые и душистые, казавшиеся мне волшебными, бледнорозовые с серебристым оттенком, коралловокрасные, розово–фиолетовые… А внутри была зеркальная комната, где на празднике новогодней ёлки я вбежала в зеркало… Замок остался в моём детстве.

Вдали от земли, бесконечной и мглистой, В пределах бездонной, немой чистоты, Я выстроил замок воздушно–лучистый, Воздушно–лучистый дворец красоты.

Были когда‑нибудь или не были: юбки с набегающими друг на друга волнами кружев, шлейфы из текущего бархата, туфельки из золотой парчи? Вместо школьной формы и ситцевых платьев–поддергушек — у нас бальные платья, низанные жемчугом, перьями, пухом и горностаем, шуршащие, в школьных тетрадях рисуемые.

Были когда‑нибудь или не были: рыцари, нам поклоняющиеся, с рыцарской честью, духом и достоинством? Были или не были «дамы сердца»? Рыцари, избегающие «несправедливой среды и нечистого заработка»? — такое мы, между прочим, вычитали в рыцарской присяге.

Были или не были у нас рыцари?

Были или не были комсомольские значки? Вместо них мы носим кружевные воротники, окружающие шею в несколько рядов — боа — меховые повязки. Или…

Были или не были комсомольские собрания с присягой и посвящением, с «сoПe» — ударом по шее, — заимствованным у рыцарей? Вместо них, с этих пор мы ездим на пышные церемонии, балы, обеды, ужины, рыцарские поединки. С этих пор мы не ходим пешком, не садимся в набитые трамваи, а с блеском ездим в украшенных узорами каретах, повадившись в Зимний Дворец, в исторический кружок при Эрмитаже, чтобы свободно ходить и красоваться в залах и галереях, переброшенных через Зимнюю канавку, и… насовсем забыть изучаемое и происходящее…

И ласково светят иные святыни, иные святыни в дворце красоты.

С этих пор мы обмениваемся визитными карточками, объясняемся письмами, обмениваемся подарками: графиня Де'Киселяк получила от графини Де'Поздняк обсыпанную драгоценными камнями табакерку, срисованную ею с эрмитажной коллекции. Графиня Де'Киселяк в ответ послала веер из страусовых перьев. Сидя на парте и получив маленькую записочку-приглашение: «Графиня, Вы поедете на бал?», — слышу или не слышу голос учителя: «Поедем, уедем на бал с улицы Карла Маркса…»

— Киселёва, иди быстро и немедленно к доске! Ты что, спишь? Рассказывай, отвечай про Октябрьскую революцию…

Графиня возвращалась на своё место с двойкой — она ничего не хотела знать о революции! Она не хотела знать правду ни про пролетариат, ни про гегемон, бродящий по Европе в виде страшного призрака. Она собиралась на бал, закрыв лицо вуалью.

Через вуаль Земля и всё на ней происходящее видится в маленьких точечках. Не так ли? Всё завуалировано, и всё кажется «не в настоящем виде».

И вот теперь моя вымышленная графиня встретилась с невымышленными графьями и князьями…

«Как поживаете теперь, любезный князь?!»

Она приходила каждую неделю за недельным пособием, стояла в очереди и разговаривала с Ведущей.

— Вы всё ещё не устроились?! — спрашивала меня всякий раз Ведущая. — Всё попрошайничаете и попрошайничаете? Нам никто не помогал, не было ни Фонда, ни помощи. Мы работали как придётся, с нами никто не возился! Графиня Александра Львовна Толстая, — произносила она с придыханием, — на ферме коров доила! А вы? Пусть ваш муж, человек образованный, найдёт себе какую‑то простую работу — водопроводчиком или суперинтендантом. Можно много денег получить, будучи водопроводчиком.

Я не знала, что в Америке, как и у нас в России, так же ценятся водопроводчики, те, кто винты может закручивать, руками работать. Ветеринаров, говорят, тоже не хватает, — все хотят только людей лечить.