Америка в тeни президентства

Ирония заключается в том, что Хиллари Клинтон в несравнимо большей степени, чем индивидуалист и бунтовщик Дональд Трамп демонстрирует приверженность к тому, что нельзя назвать иначе как неофашистской идеологией, которая всё чаще и чаще проявляет себя в Вашингтоне. Императорская гвардия Пентагона-ЦРУ, сформированная вокруг Клинтон во время избирательной кампании, была не только предвестником милитаризованного тоталитарного государства, управляемого из Вашингтона; это также был сигнал, что Соединённые Штаты открыто движутся в сторону политики нескрываемой, необузданной перманентной войны с любым иностранным государством, которое они выберут[214].

Мы уже видели, что глубинное государство при поддержке корпоративных СМИ, сделало с Майклом Флинном, назначенным Трампом на должность советника по национальной безопасности. Флинн, как и Трамп и бывший мэр Нью-Йорка Руди Джулиани, испытывает глубокую ненависть к ЦРУ. Неудачи ЦРУ последних 10–15 лет привели к тому, что ведомство возглавили выпускники Корпуса морской пехоты, а в начале срока президента Трампа их сменил бывший десантник Флинн в должности советника президента по национальной безопасности. В качестве одной из своих первостепенных обязанностей Флинн должен был фильтровать разведывательную информацию для Трампа. После ухода Флинна фланг Трампа оказался незащищённым. Результаты этого мы и наблюдали в появлении преднамеренно ложных разведданных, которые передавались президенту командой национальной безопасности в канун нападения на сирийскую авиабазу.

Запрограммированный конфликт

Сокращение финансирования и отчасти изоляционистское мышление новой администрации будут иметь ключевое значение в снижении роли ЦРУ. Однако изменение параметров и методов его работы могут оказаться полезными для ЦРУ. Перезапуск Управления почти наверняка укрепит его работу в Латинской Америке, где оно ранее избавилось от наиболее «неудобных» или тех, кто был самым решительным образом готов протестовать против существующих в Управлении порядков.

Внутреннее сопротивление со стороны старых бюрократов и дальше будет расти по мере того, как реформы будут становиться краеугольным камнем будущего ЦРУ — как на административном, так и на идеологическом уровнях. Трамп для них — чужак, не «коронованный», как сказали бы мафиози, а потому ему нельзя доверять.

В то же время ЦРУ, а также АНБ придётся приспособиться к своей новой роли в постиндустриальном мире после падения центральной банковской модели поддержания военных действий. АНБ стало государством внутри суверенного государства с практически безграничным полномочиями, но сегодня его всемогущество подвергается сомнению и угрозе.

Трамп служит другой группе глобальных кукловодов, и его правила игры требуют другого набора лояльностей. В теории, это может привести к конфликту между Администрацией и АНБ, принимая во внимание тот факт, что на протяжении последней четверти века киберпространство, кибервойны и кибертерроризм выступают для них дойной коровой.

Вместе с тем есть много причин полагать, что АНБ значительно преувеличивает свои силы, основывающиеся не только на аналитических возможностях, но также и на новых технических «игрушках» и неограниченном бюджете. На самом деле идут серьёзные разговоры о том, чтобы часть функций АНБ вернуть ЦРУ и ФБР — по крайней мере в области анализа больших объёмов данных и обработки информации. Если эти разговоры из чиновных кабинетов переместятся в экспертную среду, то мы станем свидетелями перекрёстной войны компроматов и удушающего административного давления, невиданных со времён Ричарда Никсона. В действительности треугольник АНБ/ЦРУ/Эдвард Сноуден даёт нам неплохую наблюдательную позицию для анализа неумолимо приближающейся скрытой войны глубинного государства.

Совершенно не вызывает сомнений, что происходит реорганизация разведки и командно-административного аппарата в беспрецедентном для разведслужб США масштабе. Учитывая, что речь идёт о распоряжении гигантскими долями бюджета размером более 53 млрд. долл.[215], само собой разумеется, что ЦРУ и АНБ не будут решать спор по-тихому.

Как АНБ тайно определяет внешнюю политику США