Америка в тeни президентства

Пентагон в ужасе от того, что Россия и Китай — сегодня также военные партнёры. По сравнению с более совершенным высокотехнологичным вооружением России, НАТО — это огородный мусор; не говоря уже о том, что территория России в скором времени станет недостижима для любых планов, основанных на «звездных войнах». У Китая скоро будут все необходимые подводные лодки и противокорабельные ракеты, чтобы создать ад американским ВМС в случае, если у Пентагона возникнут какие-нибудь шальные мысли. А кроме того, есть всякого рода региональные «детали» — начиная от постоянной авиабазы России в Сирии и заканчивая военным сотрудничеством с Ираном, а в перспективе — с выражающим недовольство членом НАТО Турцией.

Неудивительно, что такие знаменитыеяркие идеологи исключительности, как покойный Збигнев-«Великая-шахматная-доска» — Бжезинский — ментор президента Обамы по вопросам внешней политики, — почувствовали себя за бортом. Когда Бжезинский наблюдал за углубляющейся евразийской интеграцией, он просто не мог не обратить внимание, как те «три великие императива имперской геостратегии», которые он обозначил в работе «Великая шахматная доска», просто рушились; «предотвращение сговора между вассалами и сохранение их зависимости от общей безопасности; сохранение покорности подчиненных и обеспечение их защиты; также недопущение объединения варваров».

Эти вассалы из Совета по сотрудничеству стран Персидского залива — начиная с Саудитов — сегодня страшно переживают за свою собственную безопасность; как и истеричные страны Прибалтики. Те, кто ранее безоговорочно подчинялся Америке, больше не безвольны и уступчивы — в этом списке целый ряд стран Европы. «Варвары», которые объединяются, это, на самом деле, древние цивилизации — Китай, Персия, Россия — сытые по горло однополярностью недавно родившихся гегемонов.

Не удивительно, что для «сдерживания» альянса России-Китая, названного «потенциальной угрозой» (а Пентагон считает эти угрозы экзистенциальными) Бжезинский предложит — как же иначе — Разделять и Властвовать. Это нужно понимать как «сдерживать наименее предсказуемых, но потенциально с большей вероятностью готовых выйти за границы и начать экспансию». И, тем не менее, он не знает, кто есть кто; «на данный момент, вероятность начать экспансию выше у России, но в долгосрочной перспективе это может сделать Китай»[343].

Прольётся кровь. Либеральная, транснациональная банковская элита уже чует её запах — от Сирии до Ирана и до Южно-Китайского моря. «Вопрос в том, в достаточной ли степени они — и практически весь истеблишмент округа Вашингтон, стоящий за Клинтон, — потеряют рассудок, чтобы спровоцировать Россию-Китай и купить билет в один конец в мир после взаимного гарантированного уничтожения»[344].

Кто бы ни начал следующую мировую войну, не вызывает сомнений, что США никто не пощадит. На американскую землю полетят снаряды, которые сотрут с лица земли целые города, целые штаты, если не весь континент. Как предупредил Джек Ма, главный исполнительный директор Alibaba, крупнейшего китайского Интернет-ритейлера, «если торговля останавливается, то начинается война»[345]. «Мир не сможет избежать долгового перенасыщения, [в котором] мы погрязли. На данный момент есть несколько путей выбраться из паутины, и война всегда была, на протяжении всей истории, главным таким путём. Основное отличие сегодня — ядерное оружие. Ядерное оружие создаёт проблемы на тысячи лет, а потому такой ли уж это реальный вариант? Списание / перезагрузка долга — это другой способ, используемый на протяжении истории; однако, раньше мир был меньше. Вернуться к золотому стандарту и перевести долг в золото? Я не знаю правильного ответа, но думаю, что наше время истекает»[346].

«Глобальная элита хочет избавиться от наличности, чтобы получить возможность проводить денежно-кредитную политику без ограничений. Когда бывший министр финансов США Ларри Саммерс начинает выступать в поддержку отказа от наличных средств, потому что это будет борьбой с преступной деятельностью… в интересах простых граждан, то стоит навострить уши и обратить внимание. Он говорит, что мы, «по существу, оказались на весьма опасном поле битвы практически без амуниции»[347]. Он говорит не о Войне с преступностью, а скорее об усилиях, направленных на борьбу с рыночными силами, пытающимися остановить глобальный банковский картель.