Американец

На вокзале Смит покинул клиента, договорившись, что встречаются они завтра с утра у него в конторе. И приступил к расспросам и поискам. Да, джентльмен в грязных брюках и пальто, с желтым саквояжем обратил на себя внимание. Удалось найти и возницу, отвезшего его в магазин готового платья. Возница рассказал, что дальше молодой человек отправился пешком. Куда? Нет, не говорил…

Поглядев на часы, Смит подумал, что в магазин сегодня он уже не успевает. И решил для очистки совести продолжить расспросы на вокзале. Вдруг кто-то даст ему еще одну ниточку.

И удача улыбнулась ему! В кассе искомого молодого человека тоже запомнили, несмотря на поток пассажиров. Куда он брал билет? Подстегнутый парой купюр, кассир припомнил, что до Нью-Йорка, с пересадкой в Вашингтоне. Поезд, на который он брал билеты, отбыл более двух часов назад.

«Что ж, легкие вышли деньги, — порадовался про себя Смит, — будет что завтра рассказать клиенту… Только вот… Все я сразу ему рассказывать не стану! Завтра с утра расскажу, что нашел след до магазина, где тот переоделся… Клиент ведь явно „горит“. Надо с него побольше слупить. Разыграю, что про кассира и поезд до Нью-Йорка узнал только завтра. Тогда и счет можно будет выставить не за себя одного и за половину дня, а приплюсовать еще день, да впятером, с сотрудниками! Тариф-то двойной, а с деньгами ох как несладко… — Тут Смит снова вздохнул и решил окончательно: — Вот пусть клиент и поправит немного мое финансовое положение!»

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Места я брал в вагоне первого класса, рассчитывая выспаться. Но — не угадал. Нет, вагон был шикарным, даже по меркам нашего времени. Но там не было никаких отдельных купе. Просто широкие кресла, которые могли раскладываться, чтобы поспать. И занавески, которые можно было задернуть для приватности. Но это было принято делать только по ночам, а не на коротких дневных перегонах. В „несидячем“ же варианте вздремнуть не получалось из-за слишком — для человека моих размеров — низкой спинки.

Поэтому я пытался занять себя мыслями. Идея забиться в неприметную щель в каком-то эмигрантском уголке Нью-Йорка и там начать зарабатывать химией нравилась мне все больше. Во-первых, я мог наконец-то выбирать направление развития своей судьбы самостоятельно, тщательно обдумав, а не под давлением обстоятельств. Во-вторых, в таких местах действительно пестро, и на меня меньше обратят внимания. В-третьих, так я буду экономнее расходовать деньги.

В Вашингтоне, пересев на поезд до Нью-Йорка, я решил плюнуть на приличия и попросил проводника помочь мне оборудовать место для сна. Надо отдать должное американцам, к моему желанию отнеслись с пониманием. Так что на Пенсильванский вокзал Нью-Йорка я прибыл, чувствуя себя достаточно бодро. Выпил на вокзале кофе, сдал чемодан в камеру хранения и пошел себе по Манхэттену, помахивая саквояжем.

Погружаться в эмигрантские трущобы вечером было не очень разумно, поэтому я решил эту ночь провести в цивилизованной части Манхэттена, поближе к вокзалу…»

Балтимор, 23 марта 1896 года, понедельник, время обеденное

Встречу с Элайей Билл предпочел назначить в ресторане. И не потому, что пора было перекусить, а чтобы иметь возможность поговорить наедине, подальше от прелестных ушек Мэри. Элайя прибыл, как всегда, за пару минут до назначенного срока.

— Приветствую, дядя! Ты так соскучился по мне, что не мог дождаться нашего завтрашнего возвращения? — шутливо сказал он, пожимая Биллу руку.