Американец 3

- Охтин Михаил Афанасьевич. А я вот не знал что вы, товарищ Пауэлл, так великолепно владеете русским языком. Честно говоря - я удивлен... - Где-то недалеко от убежища знатно рванула мощная бомба, помещение чуточку сотряслось, лампы освещение моргнули, а некоторые и вовсе - разбились. Заголосили женщины, послышался детский плач, до сей минуты отсутствовавший как таковой.

С минуту я прислушивался к гулу взрывов - казалось, что он удаляется.

- Михаил Афанасьевич, - К Охтину подошел Астров, - скажите, документы мне все же сжечь или рискнуть и сохранить? Здесь много очень важного. - В голосе великого конструктора не было сомнения, он не был напуган, и не шел к майору за указанием. Он, несомненно, просил совета.

- Николай Александрович, сохраните бумаги. Теперь, в свете сложившейся обстановки их ценность... - Быстрый взгляд по сторонам и понижение тона голоса майора сделали его похожим на заговорщика. - Их ценность значительно возрастает.

- Но пиропатрон я у вас все ж заберу. - Астров требовательно протянул руку, в которую майор вложил извлеченный из нагрудного кармана блестящий металлический стержень миллиметров пять в толщину и сантиметров семь в длину. Интересная вещь. Наверное, термит или даже термайт. Умно...

- Товарищ Пауэлл...

- Можно просто Майкл. Вы старше и по званию и по возрасту...

- Тогда и вы зовите меня просто Михаил Афанасьевич... Надо кое с чем определиться и решить, что делать дальше. Вы, я знаю, человек опытный, фронтовик, орденоносец, ваш совет будет отнюдь не лишним... - Ну что же, так даже лучше, а то я уж думал, что пора мне задаться вопросами 'что делать?' и 'как жить?'.

- Михаил Афанасьевич, давайте вместе с лейтенантом Нельсоном и лейтенантом Павличенко пообщаемся с сержантом, что зазвал нас сюда, в убежище. Он, все ж, представитель местной власти и военного руководства в одном лице. - Товарищи легко согласились с таким предложением и все, кряхтя, поднялись на ноги и направились в дальний конец помещения, куда удалился сержант.

Оказалось, помещений в убежище довольно таки много - в дальнем конце зала, в который мы попали в начале, две двери ведущих в еще два зала. В одном расположено множество коек с перемещенными сюда из больницы пациентами, вдоль стен стоят высокие медицинские шкафы, до отказа заполненные медикаментами. У дальней от входа стены все заставлено ящиками. В них, возможно, хранятся припасы. Во втором помещении, самом маленьком из всех, не людно - всего пяток нацгвардейцев обступивших большой стол в центре комнаты, на одной стене большая карта города, подле другой составлен очередной штабель ящиков. А вон за штабелем еще дверь - за ней, наверное, генераторная, ибо откуда здесь могло взяться электричество?..

- Сержант. - Кивнул я немолодому вояке, войдя в помещение.

- Сэр! - Козырнув в ответ, нацгвардеец отошел от стола и приблизился к нам. Вблизи, при хорошем освещении стало понятно - мужику уже за шестьдесят. Лицо морщинистое, весь седой, но в глазах огонек. Сто процентов - он был уже в резерве, но успел подсуетиться и утром вернулся в строй. А может по приказу вернули. Кто знает... - Штаб-сержант национальной гвардии Эрл МакТайр.

- Первый лейтенант Майкл Пауэлл. - У Эрла крепкое рукопожатие. И он был первым кто меня либо не признал, либо не считал нужным выражать свое 'удовольствие' лицезреть национального героя. Это я так мысленно над собой прикололся - а то звездность все же зацепила меня, пора эту дурь из головы выбивать. Вокруг все люди, и нечего выпендриваться. Надо представить товарищей. - Первый лейтенант Лиам Нельсон, майор НКВД Михаил Охтин, лейтенант РККА Людмила Павличенко. - Сержант коротко пожимает каждому руку, Людмиле он даже чуточку кланяется. Вот старый джентльмен, ха!.. - Мы хотели бы обсудить сложившееся положение, сержант...

- А наши советские коллеги нас поймут?.. - С сомнением поинтересовался Эрл.

- Поймут, я им все переведу...