Американец. Путь на Север

А в марте все неожиданно решилось само собой. Суворов-паша показал, что бешенством характера не уступал турецким работорговцам. Сведения, правда, были туманны. По некоторым рассказам, он не просто в одиночку перебил работорговцев и десятка три их людей, но и немецкий патруль, прибежавший на звуки перестрелки, тоже не пожалел. Впрочем, эта часть информации как раз подтверждалась. Немцы объявили награду за «Виктора Суворова, так же известного как Суворов-паша, руководителя группы критских бандитов» живого или мертвого. И сумму назначили приличную, пять тысяч марок. Ну да неудивительно. Этот Суворов только немцев перебил больше двух десятков. И немецкого майора к ним прибавил. Правда, потом и сам пропал. Впрочем, оно и к лучшему. А то еще, не дай бог, свою нелюбовь к тем, кто рабами торгует, на него, на Полтора жида, перенес бы.

В общем, хотя все и устроилось, но Полтора жида затаил на Гольдберга обиду. И тут нате вам, «встречайте Ян и Сара Гольдберг!»

Кошка, поняв, что подремать спокойно ей так и не дадут, соскочила с его колен на пол, выгнула спину дугой, а потом укоризненно посмотрела в глаза. Мол, ты-то ладно, нервничаешь, а я за что страдаю?

– Не сердись, Эсфирь! – улыбнулся Перес. – Тебя я больше не побеспокою. Давай-ка лучше ты у нас рыбки отведаешь, а?

И кошка благосклонно согласилась, что да, рыбка – это куда лучше.

Одесса, 1 (13) мая 1897 года, четверг

Чета Гольдберг объявилась часа за три до начала семейного обеда. Вещей у них с собой было на диво мало – умеренно набитый кожаный саквояж[54] пронзительно апельсинового оттенка у Яна и небольшой чемоданчик у Сары. Между тем они не производили впечатления внезапно обедневшей семьи, способной пересечь Атлантику со столь малым багажом. Напротив, одежда их была в большинстве своем новой и добротной, на Сарочке было недешевое колье, явно под нее купленное. Да и сама молодая жена явно лучилась довольством. Небольшой животик, соответствующий примерно третьему месяцу беременности, говорил о том, что у молодой четы все в порядке и на личном фронте.

– И где ж вы вещи-то потеряли? – добродушно поинтересовался Рабинович.

– Следом везут, – равнодушно бросил Ян. – Целая телега набралась, едет медленно. Мы подумали и решили не ждать, оставили телегу под присмотром пары родственников Сарочки, а сами вперед поехали, спешили тебя, партнер, поздравить…

– Партнер! – проворчал Полтора жида, раскатисто проговаривая обе буквы «р» и на глазах теряя добродушие. – Было парнерство, Ян, да все вышло. Нечем нам теперь вместе заниматься.

– А вот как раз об этом, Перес, я и хотел бы поговорить. Но сперва позволь презентовать тебе наш подарок ко дню рождения. С этими словами Гольдберг, не спрашивая позволения хозяев, распахнул окно. В этот же момент прозвучал сигнал рожка.

Семейство Рабиновича дружно ахнуло. Под окнами стоял и переливался новой краской красавец-электромобиль.

Одесса, 2 (14) мая 1897 года, пятница, после обеда

– Ну а теперь поговорим серьезно, партнер.

– Как скажешь, Ян. Давай серьезно. Подарок твой, конечно, цены немалой. Я ж справился. В Америке такой экипаж от трех тысяч рублей стоит![55] А у нас в Одессе и все пять за него спросят. И я понимаю, что раз ты в Одессу приехал, да еще сразу с семьей, жену беременную через океан потащил, значит, ты видишь дело, которым тут можно заняться. Раз выбрал именно Одессу, где старый Рабинович живет и все ходы-выходы знает, значит, бизнес твой непрост и требует связей. А подарок такой дорогой ты подарил оттого, что вину чувствовал, и загладить ее решил. Все я понимаю, Ян, кроме одного.

– И чего же?

– Не понимаю я, зачем было такую здоровенную и ломучую дуру через океан волочь. Можно ж было и на месте подарок купить. Или привезти что-то компактное. Тем более что ты прекрасно знаешь, я сюрпризы не очень люблю. Да и прогресс жалую лишь в небольших дозах. А дураком ты, партнер, никогда не был. У тебя умная еврейская голова! Так в чем же причина? А, Ян?

– Все просто! – широко улыбнулся Ян. – Это не только подарок. Это еще и демонстрационный образец. Именно на этих «ломучих дурах» я и планирую сделать бизнес. Понимаешь, партнер, по приезде в Нью-Йорк познакомился я с бизнесом своего brother in law[56] и оценил перспективы этого самого франчайзинга. Что такое франчайзинг? Чуть позже расскажу. Но придумал его, как говорят, партнер моего свояка, некто Юрий Воронцов.

При этих словах Рабинович дернулся. «И туда Воронцовы добрались!»

Гольдберг заметил странную реакцию партнера. Но рассказ прерывать не стал: