Американец. Путь на Север

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Вот так и сложилось мое решение о переезде на Север. Поначалу была просто мысль, как же помочь Натали и ее семье выпутаться из проблем. Но чуть позже, когда я разжился информацией и оценил перспективы бизнеса в тех местах, просто под влиянием момента. Но чуть позже, когда я оценил перспективы «на трезвую голову», разжился информацией и прикинул перспективы для бизнеса, я вдруг понял, что не смог бы найти для своего дальнейшего бизнеса лучшего места, чем устье реки Сороки, сколько бы ни искал.

И я потихоньку начал разрабатывать планы переезда туда. Не только моего, разумеется, но и всей команды…»

Одесса, 31 августа (12 сентября) 1897 года, вторник

– Не гони так, дай городом полюбоваться! – скомандовал Марк Вальдранд извозчику. – Два года дома не был!

В России этот день считали последним днем лета, но в Европе, где Марк провел последние два года, он был уже началом осени. Погода была соответствующая – уже не жаркая, а просто теплая. Так что для прогулки по любимому городу, по которому, честно говоря, он жутко соскучился, погода была идеальной.

На Торговой улице, за два дома до конторы дяди, довольно известного в Одессе Рабиновича, по прозвищу Полтора жида, Марк рассчитался с извозчиком и дальше пошел пешком. Надо было подготовиться, разговор с дядей предстоял нелегкий.

– Что, ностальгия замучила? – сварливо спросил его дядя, словно стремясь оправдать ожидания Марка. – Приехал среди каштанов и акаций погулять? А учиться кто вместо тебя будет?

– Здравствуйте, дядя, я тоже по вам сильно соскучился! – ответил Вальдранд. – А сюда я приехал как раз для учебы. Вернее, не я один приехал, нас по этому делу целая команда в Одессу прибыла.

– И что за дело? – тут же поинтересовался Рабинович.

– Есть тут партнерство одно, называется «Гаевский, Поповский и Воронцов». Свежее, только этим летом образовалось. И продают они модное лекарство от простуды, аспирин называется.

– Знаю! – коротко прокомментировал дядя, как бы показывая: «На этом заостряться не стоит, переходи к делу».

– А в Германии есть компания «Байер». Серьезная компания, как раз лекарствами занимается. Они несколько лет этот самый аспирин испытывали, готовились на рынок выбросить. Большие деньги вложили. Но Воронцов этот успел патент раньше оформить. И партнерству передал, как свою долю. А партнерство этот патент никому не продает. Но «Байер» – компания серьезная, деньги терять не любит. Вот и наняли немецкую контору, где я стажировался, чтобы убедить этих людей продать патент. Ты сам знаешь, дядя, у нас за любым предпринимателем куча векселей неоплаченных есть. Или закладных. И если их тихо скупить, можно любого убедить, что его дело или дом, к примеру, продаются. А не получится уговорить по-доброму, так в нашей команде есть и те, кто умеет это делать иначе. Но это не моя часть. Моя – векселя скупить. И я рассчитываю, что ты мне поможешь. По-родственному. Ну и заработаешь, разумеется.

Дядя молчал недолго. Но Марк, хорошо его знавший, понял, что тот серьезно что-то обдумывает. Наконец Рабинович заговорил:

– На Гаевского и Поповского векселя купить нетрудно. Их аптека в новый дом переезжает, на Садовую[127]. Денег много потребовалось, да и на рекламу этого аспирина тоже, так что долгов они наделали будь здоров. Есть за что уцепиться, племянник. А вот Воронцов векселей не выдавал, только за наличные работал. И не уверен я, что у твоих ребят выйдет у него что-то не по-доброму выбить. Не тот это человек. И ссориться с ним я тебе не советую!