Американки в Красной России. В погоне за советской мечтой

В итоге самым большим препятствием, которое помешало им найти новых работников, оказалось сопротивление самих русских. Максим Литвинов, тогдашний народный комиссар иностранных дел, заявил, что даст разрешение на въезд сотрудникам АКДСО не раньше, чем США согласятся принять российскую торговую делегацию или представительство. Однако вскоре разразился голод, и это существенно изменило ситуацию[196].

Продовольствие как оружие: ARA, голод и Друзья

К середине лета 1921 года большевики, вначале не желавшие принимать помощь от капиталистических стран, поняли, что другого выхода у них нет. Тринадцатого июля 1921 года Максим Горький обратился с публичным воззванием «Ко всем честным людям», в котором призывал спасти «страну Льва Толстого, Достоевского, Менделеева, Павлова» и просил «культурных людей Европы и Америки» помочь русскому народу «хлебом и медикаментами» и тем самым на деле «доказать жизненность …[гуманных] идей». На это воззвание откликнулся сам Герберт Гувер – но не как министр торговли (то есть представитель правительства США), а как глава Американской администрации помощи, и предложил оказать помощь русским детям и инвалидам. Помимо того что Гувером, вероятно, руководило и искреннее человеколюбие, как министр торговли он стремился «ускорить экономическое и политическое восстановление Европы, не в последнюю очередь для того, чтобы оживить рынок сбыта для американских товаров», особенно для излишков сельскохозяйственной продукции. Они возникли из-за роста производства в военные годы, когда Гувер возглавлял Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Имелись у Гувера и соображения более идеологического характера. Он считал, что голод делает большевизм более привлекательным в глазах русских, а если их накормить, они отвернутся от коммунизма[197]. Гувер надеялся, что, оказывая помощь голодающим, он продемонстрирует интернационалистский дух американцев и добьется того, чего пока никак не удавалось добиться путем военной интервенции.

При Гувере ARA соблюдала шаткое равновесие: с одной стороны, использовала голод в России как инструмент торговли на переговорах для продвижения американских интересов, а с другой – старалась вести себя так, чтобы в истинно человеколюбивой подоплеке ее действий трудно было усомниться. Такое несоответствие между ее целями вызывало определенные трения между ARA и квакерами. В январе 1921 года Гувер предложил передать АКДСО продовольствия на сумму 100 тысяч долларов – но при условии, что будут выпущены американские граждане, удерживаемые советским правительством. На это предложение Хейнс и Уоттс ответили: «Мы не считаем, что организация, помогающая детям, имеет полномочия требовать освобождения политических узников или вести об этом переговоры». Гувер несколько успокоился после того, как его заверили, что с узниками, по крайней мере, будут обращаться очень заботливо. Позже Хейнс жаловалась, что один заключенный сотрудник Красного Креста получает больше продуктов, чем выдается Уоттсу или ей: «Конечно, здесь никто по-настоящему не роскошествует, но живет он куда сытнее, чем все, кого я знаю», – замечала она. «ARA не любят, несмотря на все ее добрые дела», – писала отцу Анна Луиза Стронг в декабре 1921 года, замечая, что сотрудники ARA получают слишком высокие оклады, сорят деньгами – на фоне ужасающей нищеты – и не уважают ни русский народ, ни советское правительство[198].

Со своей стороны, ARA подозревала АКДСО в укрывательстве радикалов. Гувер жаловался: «Агрессивные симпатизанты красных пакостят Американской администрации помощи через Комитет Друзей»[199]. И здесь Гувер был не так уж неправ, в чем можно убедиться на примере Анны Луизы Стронг.

«Я расскажу об этом иначе»: пропагандистский трюк Анны Луизы Стронг

Анна Луиза Стронг проработала в АКДСО не очень долго, но ее пребывание там примечательно тем, что она попала в зону, охваченную голодом, в числе первых[200]. Кроме того, ее работа в комитете, а затем и деятельность уже в качестве «шефа» колонии имени Джона Рида – попытка при помощи американских долларов и американской методики превратить голодных сирот-беспризорников в трудолюбивых советских граждан – послужила трамплином для ее дальнейшей многолетней работы в России.