Американская империя. С 1492 года до наших дней

Восстания рабов в Соединенных Штатах были не так часты и не так масштабны, как на островах Карибского моря или в Южной Америке. Крупнейшее выступление, очевидно, произошло в стране в 1811 г. в окрестностях Нового Орлеана. От 400 до 500 рабов объединились после бунта на плантации майора Эндри. Вооруженные мачете, топорами и дубинками восставшие ранили хозяина, убили его сына и двинулись от плантации к плантации. Число мятежников все возрастало. Армия США и отряды местной милиции атаковали их; в итоге 66 человек были убиты на месте, 16 – осуждены, а затем расстреляны.

Заговор под руководством свободного негра Денмарка Вези был раскрыт в 1822 г. до того, как его удалось реализовать. Согласно плану, шестой по величине город в стране – Чарлстон (Южная Каролина), должен был дать толчок к восстанию рабов в этом регионе. По словам некоторых свидетелей, тысячи чернокожих были в той или иной степени вовлечены в заговор. По оценкам Г. Аптекера, они заготовили около 250 наконечников копий и штыков и более 300 кинжалов. Но план был раскрыт, и 35 негров, включая Д. Вези, повешены. Опубликованную в Чарлстоне стенограмму заседания суда было приказано уничтожить вскоре после ее выхода в свет как слишком опасную для того, чтобы ее могли увидеть рабы.

Восстание под предводительством Ната Тернера в графстве Саутгемптон (Виргиния), разгоревшееся летом 1831 г., повергло рабовладельческий Юг в панику и заставило предпринять решительные действия, чтобы укрепить безопасность системы рабства. Тернер, утверждавший, что ему являются религиозные видения, собрал вокруг себя около 70 невольников, с которыми совершал яростные набеги на многочисленные плантации и убил по крайней мере 55 мужчин, женщин и детей. Число восставших росло, но все они были взяты в плен, когда кончились боеприпасы. Тернер и примерно 18 его сторонников были повешены.

Задержали ли эти выступления освобождение, которого в тот момент требовали некоторые умеренные аболиционисты? Ответ дан сторонником рабства Джеймсом Хэммондом в 1845 г.: «Если ваша точка зрения полностью отличается от нашей – даже если нектар сочится с ваших губ и ваши слова звучат как прекрасная музыка, – то каким образом, по-вашему, вы можете убедить нас отказаться от миллиардов долларов, которые составляют стоимость наших рабов, и еще от миллиардов долларов за обесценение наших земель?..»

Рабовладелец понимал это и готовился. Г. Трейгл, автор книги «Саутгемптонское восстание рабов 1831 г.»., пишет: «В 1831 г. Виргиния представляла собой вооруженный до зубов гарнизон… Притом что население штата составляло 1 211 405 человек, она была способна выставить отряды милиции численностью 101 488 человек, включая кавалерию, артиллерию, гренадеров, стрелков и легкую пехоту! Несомненно, в некотором отношении это была «бумажная армия», и полки графств не имели полного вооружения и экипировки, но все равно сам этот факт является удивительным свидетельством состояния общественного сознания того времени в этом штате. В тот период, когда ни один штат, ни нация в целом не испытывали никакой внешней угрозы, мы видим, что Виргиния ощущала необходимость в содержании силы безопасности численностью около 10 % всего населения штата: черных и белых, мужчин и женщин, рабов и свободных!»

Восстания, хотя и редкие, были источником постоянного страха для рабовладельцев. Автор классического труда «Рабство американских негров» южанин У. Филлипс писал: «Огромное число южан во все времена придерживались твердого убеждения в том, что негритянское население настолько покорно, столь мало сплочено между собой и в основном настолько дружественно расположено по отношению к белым и столь удовлетворено своей жизнью, что сколько-нибудь серьезные восстания черных исключены».

Но в целом было гораздо больше беспокойства, чем о том сообщают историки…

Ю. Дженовезе в своем масштабном исследовании рабства «Беги, Джордан, беги» обнаруживает упоминания об «одновременном приспособлении и сопротивлении рабству». Последнее выражалось в кражах имущества, саботаже и затягивании работ, убийствах надсмотрщиков и хозяев, поджогах зданий на плантациях и в бегстве. Даже от приспособления «веяло угрозой и замаскированной подрывной деятельностью». Большая часть акций сопротивления, как подчеркивает Дженовезе, не дотягивали до организованного восстания, но их значение для хозяев и рабов было огромно.

Побеги по сравнению с вооруженными выступлениями были делом более реальным. В 50-х гг. XIX в. 1 тыс. рабов ежегодно бежали на Север страны, а также в Канаду и Мексику. Тысячи сбегали на некоторое время. И все это происходило, несмотря на ужасы, ожидавшие беглецов. По их следу пускали собак, которые «кусали, рвали, калечили и, еслиживотных не оттаскивали вовремя, убивали свою жертву», – пишет Дженовезе.