Американская история

Дверь чахлую, в щелях, тихонько приоткрою,

И мрак сырых сеней вдруг поглотит меня,
Ведро в углу, колоночную воду
Я кружкой зачерпну, с кусками льда.

Шагну вперед, в забытый запах кухни,

И зарево огня в пробеленной печи,
И керосинки свет скользнет по груде угля
Усталым фонарем в ночи.

Я в комнату пройду, под красным абажуром

Стол скатертью накрыт, а слева у окна
Сплетенных нитей цвет на деревянном чуде
Вязального станка.

Большой старик в побитой телогрейке

Тяжелым лбом склонился над столом,
Непознанная мысль, дрожа, замрет навеки
Под медленным пером.

Седая женщина, с морщинистым лицом,

Высокая, с веселыми глазами,
К двум мальчикам приникла и на что-то
Указывает за окном.

А за окном черемуха лишает

Возможности дышать, цветов стена
Надежно укрывает палисадник
От сутолоки дня.

Подъехала машина, из нее

Красивый офицер, смеясь, выходит.
Он беззаботен, весел и находит,
Что -жить ему забавно и легко.

С ним женщина, они заходят в дом,

и все в нем вдруг мгновенно изменилось,
шум, беготня, посуды легкий звон
смягчает детский смех,
и женский разговор,
стремительно меняя темы,
раскрагаивает мерный баритон
мужского спора,
с жаждой перемены
застыли шахматы,
и будто бы с трудом,
с акцентом новости читает радиола.

Я пристально смотрю и все хочу понять,

Но голова моя мутится от бессилья,
Я знаю все про них, я знаю, что случится
Через пятнадцать лет и через двадцать пять.

Но в знании моем ни жизни нет, ни силы,

В нем лишь одна печаль и лишь одна тоска,
Загадки Бытия мне не понять причины,
Как и никто ее не понял до меня.

Я отступил к стене, где теплые обои

Меня принять хотят и растворить в себе,
Но нету в том нужды, их кружево простое
По памяти я повторю во сне.

Полузасохший дом, морщинами изрытый,

Окошки впалые, приникшие к земле...
Я вновь вернусь сюда, и вновь все повторится
В моей судьбе.