Американская королева (ЛП)

— Иисус, Грир, — пробормотал Эмбри, снова толкнувшись в меня. Пот покрыл его плечи и грудь, а губы дрожали. — Ты такая узкая. Я не могу…

Еще один толчок, еще глубже. Я снова вскрикнула, слезы побежали по щекам.

— Я девственница, — сболтнула я.

Он замер.

— Я не хочу останавливаться, — поспешно добавила я. — Я просто… Мне кажется, тебе следует знать.

— Тебе кажется, мне следует знать, — повторил Эмбри, его голубые глаза смотрели на меня.

Эш бы остановился. Он бы спросил, действительно ли я хочу этого — потерять свою девственность с ним в гостиничном номере. Все потому, что Эш был жестким, он хотел бы взять мою девственность самым грубым и резким способом, и не начал бы, пока не убедился, что я действительно этого хотела. Тогда и только тогда он бы выпустил зверя, настоящего монстра.

Эмбри не был Эшем.

Его брови сошлись на переносице, губы открылись в сильном выдохе, и я поняла, что он окончательно потерял контроль, его мышцы на животе сжались и он вошел до конца.

Из моего горла вырвался звук — чистой, настоящей боли, — но Эмбри не обратил на меня внимания, он был будто одержим. Мне казалось, что меня разорвали на две части, как будто меня разрезали, а вторжение было жестоким и неограниченным. Я царапала его спину и задницу, сначала царапала от гнева и боли, а потом в отчаянии, желая, чтобы он входил глубже и сильнее. В тот момент я не узнавала собственного тела — мое тело было незнакомо мне, — не знала, что от такого естественного действия может быть столько боли и столько же желания. Не то, чтобы удовольствие появилось сразу, я не это имела в виду. В этом было что-то глубже, чем просто удовольствие и боль; зуд, который окончательно и блаженно пронзил меня.

— Ты со мной, — прорычал он мне в ухо, вновь и вновь входя в мою девственную киску. — Ты не с ним. Ты отдала это мне.

Его слова заставили меня застонать. Они притягивали, были мрачными, грубыми, идеализированными, и мне было все равно. Он заставил меня услышать и увидеть его возбужденным. Он разорвал мою девственную плеву и тем прибавил сил моему ревнивому и кровоточащему сердцу. Я отдалась кому-то другому. У Эша никогда этого не будет, и я позволила себе думать, что мне это нравится. Что это перекрыло ту боль, что я испытала сегодня, увидев его с Дженни.

Эмбри встал на колени, не выходя из меня, его пальцы впились мне в бедра, и он взглянул на место нашего соединения. Я тоже взглянула туда, на моих бедрах была темная кровь, она измазала его бедра и блестящий презерватив.

— Да, — сказал Эмбри сам себе. — Вот так. Все мое.

Он снова вошел в меня, на этот раз накрыв всем телом. Наши обнаженные груди прижались, потные и скользкие. Кровавые бедра терлись друг о друга. Эмбри крепко обнял меня. Лицом уткнулся мне в шею, подбородком касался моего плеча. Весь вес был на мне. Он вовсе не казался тяжелым, особенно когда начал вбиваться в меня короткими резкими толчками.

И вот тогда это чувство трения и зуда, наконец, перешло в истинное удовольствие. Большой член вбивался в меня, терся о мой клитор, мне хотелось быть растянутой, заполненной — все это накручивало мое тело, как часы, жжение усиливалось все больше и больше.

— Кончишь со мной, ведь так? — сказал Эмбри. — Кончишь на мой член. И когда ты это сделаешь, содрогнешься на мне с кровью на бедрах, ты выкрикнешь мое имя, поняла?

Я не могла противиться. Все что я чувствовала, — огромное мужское тело на мне, и член внутри меня, между нашими нетерпеливыми потными телами не было места. В этот момент существовал лишь Эмбри, Эмбри, Эмбри, и когда он сильнее прижался к моему клитору, я расцарапала ногтями ему спину, и мое тело наконец разлетелось на мелкие кусочки.

— Эмбри, — повторила я, — Эмбри, Эмбри, — моя киска сжала его, жарко и болезненно пульсируя. Толстый член внутри меня вдалбливался в центр моего удовольствия, и я поняла, что он инстинктивно раскачивается, пытаясь вогнать его глубже в мой захват, сжимающий сердцевину моего оргазма.

И все это время он что-то бормотал мне в шею — слова, которые я не могла различить, но, когда он поймал мои губы в жарком поцелуе, вошел глубже и остановился. Рыча мне в губы, он пульсировал внутри меня в собственном удовольствии. Его освобождение было настолько сильным, что я чувствовала пульсацию его члена, пока он наполнял презерватив своим оргазмом, и в этот момент я пожалела, что там презерватив. Я хотела, чтобы это была голая твердая плоть, погруженная в меня. Чтобы моя девственная кровь смешалась с его семенем.

Эмбри задержался еще на минуту, поцеловал меня в лоб, щеки и губы, поцелуями, которые были настолько же нежными, насколько грубым был его трах, а затем он обхватил презерватив пальцами и вытащил член. Он был нежен и аккуратен, но все равно было больно, и я шипя, выдохнула.