Американская королева (ЛП)

Их было слишком много. Слишком, хотя Эмбри только начал, но я никогда не чувствовала этого раньше; никогда не чувствовала шелковистый мокрый рот на моей влажной плоти. Никогда не знала, как мягкие прикосновения зубов ощущаются на моем клиторе, как губы посасывают меня, никогда не догадывалась, какие чувства испытаю от сильного языка, кружащего у входа, а затем трахнутая им. Если бы я знала — Иисус, если бы я знала, я бы никогда не отклоняла многочисленные предложения о свиданиях и напитках в Кембридже.

— Ты прекрасна на вкус, — прорычал Эмбри, все еще находясь между моих ног. — Кончишь для меня? Угостишь меня?

Я кивнула, хотя он не мог меня видеть, кивнула на подушке, извиваясь, тяжело дыша, и терлась об него, удерживая за голову. Я трахала его рот и лицо, наслаждаясь каждым его касанием, а Эмбри мастерски атаковал мой клитор. И мое тело находило упоение снова и снова. И снова от полученного удовольствия, я почувствовала внутри себя напряженный узел, который поднимался все выше и выше, каждое движение моих бедер и трепещущие ласки горячего рта заставляли меня парить от наслаждения.

Я подняла голову, глядя вниз на свои обнаженные груди и платье, прикрывающее меня от живота до бедер, которые все еще были приподняты навстречу к его рту. В тот момент он был красив. Свет из окна падал на темные ресницы, на щеки, на чувственные изгибы мускулистых плеч и рук, легкий завитки его густых волос. И-ох-его бедра, движущиеся на матраце и бездумно трахающие кровать, пока его рот поедал мою киску.

Вид этого мощного великолепного мужчины, который гнался за вкусом моего влагалища, наконец, довел меня до края. Я сжалась под жадным ртом и издала невнятный крик. Мой первый оргазм не от меня самой все длился и длился, стискивал меня, вызывая дрожь. Эмбри сжал мои бедра, чтобы удержать на месте, и облизывал меня, пока волны наслаждения окончательно не прекратились, а затем встал на колени, вытирая рот предплечьем. Его член был настолько тяжелым, что темный кончик выглядывал из пояса боксеров, дотягиваясь почти до пупка; тусклый свет отразился от капельки влаги на его вершине.

Эмбри встал, стянул штаны и боксеры, скрылся в ванной и вернулся через минуту с маленьким пакетиком из фольги в руке. Он без слов вручил его мне дрожащими руками.

— Мне нужно это, — сказал он дрожащим голосом. И это все.

Не ты нужна мне, даже не мне нужно трахнуться.

Просто мне нужно.

Его честность и прямолинейность оборвали мое дыхание. Мне тоже нужно было это. Только на сегодняшний вечер.

Но когда я села на краю кровати и разорвала фольгу, то вспомнила о неудобном препятствии — моей девственности. Я была католичкой, да, некоторые бы даже назвали меня набожной, но я не была особо традиционной, когда дело касалось добрачного секса. Просто Эш разрушил меня для любых других прикосновений… не считая сегодняшней ночи.

Должна ли я рассказать Эмбри? Должна ли я остановить это?

Я не хочу останавливаться.

Я хотела трахнутся, жестко. Я хотела вновь кончить. Мне нужно было жесткое и порочное напоминание того, что во мне был член мужчины, так что всякий раз, когда я снова видела Эша, я могла сама о себе позаботиться. Не только он будет единственным, кто больше не ждет, и больше он не будет единственным, кто двинулся дальше. Я могла трахнуть его лучшего друга, кричать имя другого мужчины, и я так хотела этого удовольствия, что буквально чувствовала его на кончике языка.

Да, мне нужно. Да, если бы пришлось выбирать из всей вселенной, я была бы здесь. Делала именно это. Но в этой вселенной боль и ревность подпитывают огонь, и именно поэтому, когда Эмбри взглянул на меня, ощутив мои пальцы на его члене, я догадалась, что я не единственная, кто хочет отбросить своих демонов, сегодня вечером.

Раньше я никогда не надевала презерватив, но Эмбри помог мне: он держал член неподвижно, пока я медленно раскатывала латекс по длине. У него был прекрасный прямой двадцатисантиметровый член с фиолетово-темной головкой и коротко подстриженными кудряшками у основания. Даже тяжелые яйца были прекрасны — они выглядели настолько полными, нуждающимися в освобождении. И я снова легла на кровать и подозвала Эмбри присоединиться ко мне, готовая к нему. Готовая к небольшой боли.

Эмбри навис надо мной. Его тело все еще дрожало от напряжения.

— Откройся, — потребовал он сквозь сжатые зубы. — Откройся для меня.

В его тоне не было никаких сомнений. Не было поблажек. Возможно, я была женщиной под ним; любой киской, которую он нашел на ночь. И эта мысль освобождала и одновременно волновала, настолько она была грязной и безличной.

Я раздвинула ноги, и огромная головка толкнулась в меня. Он был таким большим, широким, больше, чем все мои пальцы вместе взятые, и я вскрикнула от настоящей боли. Нервные окончания сжались от боли, в то же время что-то гораздо более глубокое и неопознанное велело мне принять его, чтобы он глубже проник в меня.