Американская ржавчина

Все понимали, что бюджет будут урезать и дальше, а со временем полиция Бьюэлла прекратит существование – их объединят с Юго-Западным региональным отделом из Бель-Вернона. Три года назад они уже пережили бюджетный кризис: деньги у города кончились в конце ноября, и следующие четыре недели все служащие наведывались в банк в Питтсбурге, получая кредитные расписки вместо зарплаты. Первого января люди принесли квитанции в городскую кассу и город все оплатил. Харрис был убежден, что в других местах ничего подобного не происходило.

Население Долины постепенно росло, но доходы все так же снижались, бюджеты сокращали, в развитие инфраструктуры ничего не вкладывалось десятилетиями. В итоге они имеют бюджет маленького городка и проблемы мегаполиса. Как говорит Хо, подошли к переломному моменту. Почти все города в Долине, кроме, может, Чарлроя и Мон-Сити, уже миновали роковую черту и никогда не смогут возродиться. В Монессене на прошлой неделе застрелили человека прямо на улице средь бела дня. И так повсюду вверх и вниз по реке, молодежь с ума сходит, будущего нет, и вот таков их ответ; как будто искры гаснут во тьме. Чтобы получить работу в офисе, самую мелкую должность, надо закончить колледж, да и той работы в округе не найти – никому здесь не нужно столько программистов и менеджеров. Разумеется, специалистов теперь выгоднее нанимать в других странах, там, куда уже переместилось сталелитейное производство, а вместе с ним и рабочие места.

Он не представлял, как сумеет выжить его страна. Стабильному обществу нужны стабильные рабочие места, нет ничего важнее. Полиция не в состоянии решить социальные проблемы. Граждане, имеющие медицинскую страховку и получающие нормальную пенсию, крайне редко грабят своих соседей, колотят жен или варят амфетамин на заднем дворе. Но все равно люди клянут копов – как будто полиция может спасти общество от краха. Полиция должна действовать решительнее, говорят они, но как только ты хватаешь сопляка, угнавшего машину, и чуть сильнее заламываешь ему руку – все, ты агрессивное чудовище. Нарушаешь гражданские права. Люди хотят простых ответов, но это невозможно. Воспитывайте детей, заставляйте их учиться. Может, тогда знаменитые биомедицинские компании перенесут свои штаб-квартиры в Долину. А пока довольствуйтесь тем, что есть.

Харрис выложил ужин на тарелку, насыпал Фуру его две плошки корма. Пес тоскливым взглядом наблюдал, как Харрис удобно устроился с тарелкой на коленях. Харрис равнодушно пожал плечами и занялся своим стейком с печеной картошкой.

А потом он разожжет камин и, может, даже дочитает книгу. Джеймса Паттерсона[20]. И забудет наконец о Билли Поу.

– Ладно, хорош страдать, балбес.

Фур, виляя хвостом, пристроился у ног Харриса, прекрасно понимая, что вот-вот и ему перепадет кусочек.

* * *

Наутро в офисе уже ждали новости. На автоответчике несколько сообщений. Самое важное – от окружного прокурора, они нашли свидетеля, который якобы присутствовал при убийстве. Свидетель указал на футболиста, имени которого он не помнит, но уверен, что легко опознает его. Не догадываешься, о ком речь?

Харрис перезвонил, но прокурора не оказалось на месте. Он сидел за столом и нервно потирал виски. Уловка с курткой не сработала. Она все еще там, но это уже неважно. Мюррей Кларк – свидетель, Харрис пробил его по полицейским сводкам. Управление автомобилем в нетрезвом виде в 1981-м, еще раз – в 1983-м, в 1987-м арест за нарушение общественного порядка. С тех пор чисто. Он провел рукой по закаменевшей шее. Мужик, похоже, сам пришел в полицию. Этих арестов недостаточно, чтобы дискредититровать его как свидетеля. Харрис выключил монитор. Все, нет сил больше об этом думать – он с ума сойдет.

Жара какая. Он распахнул все окна и рухнул обратно в свое кресло, глядя на реку и нервно покачивая ногой. Сигару нужно. Это прочистит мозги. Вон и коробка с сигарами под рукой. Вентиляция отлично работает – дым никому не помешает. Харрис достал сигару, раскурил и устроился в кресле поглубже, смакуя. Еще бы стаканчик виски. Тебя чуть заносит, оборвал он себя.

Хороший у него кабинет. Напоминает комнату в клубе, правда. Новое помещение все терпеть не могут, и он их не винит, бетон и лампы дневного света, но здесь у себя ты исправил, что сумел. Содержание старого здания обходилось в сотню штук в год. Но оно-то настоящее произведение искусства – башни, фронтоны, внутри деревянные панели, высокие потолки, громадные залы. Работая в таком месте, ощущаешь себя значительной фигурой. А нынешний офис, люди правильно говорят, вылитый гараж.