Американская ржавчина

Она заплакала, и он попробовал обнять ее, но она не реагировала, просто сидела и плакала. Харрис долго смотрел на нее, сидя по другую сторону стола и не зная, куда деть руки, такое чувство, что надвигается нечто, а потом в ушах зазвенело и накатила дурнота. Он понимал, что надо бы встать и выйти на воздух. Вместо этого потянулся к Грейс, взял ее лицо в свои ладони.

– Прости, – прошептала она. – Не могу с собой справиться.

– Ничего, так бывает поначалу.

– Это прикончит меня.

– У тебя нет пока оснований так убиваться, он даже не встретился с адвокатом.

– Пожалуйста, не надо.

– Я не просто пытаюсь тебя обнадежить.

– Для нас уже поздно, это так.

Он поцеловал ее, и она отстранилась на миг:

– Не нужно делать это, только чтобы меня успокоить.

– Я и не собирался.

Она позволила поцеловать себя еще раз.

– Потерпи пару дней. Появится адвокат – и все изменится.

– Хорошо.

Она протянула ему руку, а потом подошла, села к нему на колени, обняла, нежно поцеловала в шею. Он не шелохнулся, просто сидел и наслаждался ощущением. Она целовала его. Он гладил ее по волосам. Чувствовал, как часто бьется ее сердце, или это его сердце, странное покалывающее ощущение, сначала в горле, потом охватило все тело.

– Мне нужно припудрить носик, – шепнула она.

Она ушла в ванную, а он так и не двинулся с места. Она вернулась, опять устроилась у него на коленях, ухватила его за петли на ремне, как детишки хватают отца, прижалась тесно к груди, а он нежно поцеловал ее в макушку, и так они долго сидели, обнявшись. Когда она наконец подняла голову, лицо ее прояснилось.

– Прости, я пообещала себе, что не буду вспоминать об этой истории, пока ты здесь. – Улыбнулась и игриво поерзала. – Черт, веду себя как подросток. Сначала изнываю от желания, потом рыдаю, потом опять пристаю.

– Думаю, сначала ты должна меня как следует покормить. Чтобы я не чувствовал себя распутным бабником. – И добавил: – Шутка.

– Ха-ха.

– Ха.

Он выпрямился, отстегнул кобуру с пистолетом, потом встал и положил оружие на холодильник.

– Зачем ты это принес?

– Ты же знаешь, я живу один.

– Раньше ты оставлял оружие в машине.

– Времена изменились, – пожал он плечами. – А что у нас на ужин?

– Форель.

– Прямо из реки?

– Может, я и живу в трейлере, конечно, но.

– Я не это имел в виду.

– Сядь уже.

– Я займусь вином.

Повозившись с минуту, он вытащил пробку ножом.

Решил заодно открыть и вторую бутылку.

Они поужинали, рыба удалась, нежная, с хрустящей солоноватой кожицей, и еще Грейс сделала к ней сладкий сливочный соус, что-то французское. Он собрал весь соус хлебом и от рыбины оставил только кости. Хотел было съесть и щечки, как учил Хо, но подумал, что это будет чересчур.

– В жизни не ел рыбы вкуснее.

– Интернет, – улыбнулась Грейс. – Дар Господень людям, если честно.

Когда они уже вымакали весь соус и прикончили вторую бутылку вина, она сказала:

– Могу я задать еще один вопрос?

Он кивнул.

– Кто этот общественный защитник, о котором ты толкуешь?

– Она отличный специалист, и думаю, смогу уговорить взяться за это дело именно ее вместо наших записных идиотов. Возможно, в будущем ее ждет неплохая карьера где-нибудь еще, но сейчас она тратит время на исполнение, так сказать, общественного долга. Надеюсь, ее пример пристыдит наших бездельников и они активнее зашевелят своими задницами.

– Женщина, значит.

Харрис кивнул.

– Меня устраивает.

Они вновь умолкли и долго смотрели друг на друга.

– Прости, что опять заговорила про это.

– Ты его мать. И мы можем говорить об этом столько, сколько пожелаешь.

– Откроем третью бутылку?

– Я бы не стал, – засомневался он. Но все же открыл.

* * *

Они сидели на кровати и целовались, ласкали друг друга, и тело казалось ему совсем легким, только между бедер чувствовал тяжесть. И никаких проблем с этим делом. Не то чтобы удивительно. Все же удивительно. Он иногда и с таблетками не был уверен в успехе. Надо будет выкинуть таблетки, подумал он и усмехнулся.

– Тебе хорошо?

Он кивнул.

– Мне тоже.

Она опустилась на колени, он гладил ее волосы и думал: гляди-ка, старик, а жизнь не так уж отвратительна. Потом он перекатился и лег на нее сверху, они быстро кончили вместе, все еще помнили ритм и привычки друг друга. Она не молчала – бывает, мысленно издаешь какие-то звуки и мог бы придержать их для себя, но она делилась, давала тебе понять, как хорошо ты ей делаешь.

Час спустя они расслабленно валялись на смятых одеялах, она рассеянно водила пальцами по его спине. Встала налить вина, а потом они сидели рядом, привалившись к изголовью кровати, и он разглядывал себя, похудел, поседел, но мышцы на груди и животе все еще рельефны, несколько лет назад начал было расти пивной живот, но он быстро от него избавился. К чему бы, спросите. А вот теперь понятно к чему.

– У тебя были другие? – спросила она.

– Конечно. – Но на самом деле нет.

* * *

Ночью он проснулся, она смотрела на него. Ласково погладила по голове:

– Ш-ш-ш.

Он распахнул глаза.

– Мне нравится на тебя смотреть.

– Мне тоже нравится на тебя смотреть.