Американская женщина вчера и сегодня

А. Дэвис приводит историю первых женщин-аболиционисток (борцов против рабства) сестер Сары и Ангелины Гримке из Южной Каролины, которые наиболее последовательно связывали проблему рабства с угнетением женщин. С самого начала неутомимой лекторской деятельности, указывает Дэвис, сестры Гримке были вынуждены защищать свое право и право всех женщин публично выражать неприятие рабства. Тяжелый удар их деятельности нанесли религиозные круги: 28 июля 1837 г. совет священников конгрегационной церкви штата Массачусетс опубликовал пастырское послание, в котором Гримке сурово осуждались за деятельность, подрывающую богом предначертанную роль женщины:

«Сила женщины в ее зависимости, проистекающей из сознания той слабости, которую бог дал ей для ее же защиты…».

Сестры Гримке призывали женщин бороться против насаждаемого обществом духа пассивности и зависимости, занять принадлежащее им по праву место в борьбе за справедливость и права человека.

Женщины постоянно обнаруживали, что их человеческое достоинство унижается по половому признаку так же, как чернокожих по расовому. Доходило до абсурда: делегатки из США были потрясены, когда в Лондоне на Всемирном антирабовладельческом съезде в 1840 г. их попросили освободить места в зале и указали на галерку. В зале не хватало разве что табличек: «Только для мужчин» — по аналогии с практикой Соединенных Штатов в отношении чернокожих. Эта история послужила еще одним толчком к борьбе женщин за изменение своего статуса в обществе.

В 1848 г. в Сенека-Фоллз собрались наиболее стойкие сторонники женского равноправия. Цель — обсудить социальные, экономические и юридические аспекты дискриминации американок. В составленной Э. Стэнтон «Декларации чувств» не были еще правильно названы главные источники женского угнетения. Преобладали чувства оскорбленного достоинства. Отсюда, возможно, и название принятого документа — «Декларация чувств».

«Вся история человечества — это история повторяющихся обид и незаконного захвата власти мужчинами, — указывалось в ней. — Прямым следствием этого явилось установление абсолютной тирании над женщинами».

«Декларация чувств» во многом походила на Декларацию независимости. Впервые американки делали попытку, пусть и с опозданием, привести положение женщины в соответствие с теми переменами, которых добились отцы — основатели государства для мужчин. После долгих дебатов большинством голосов участницы совещания записали в резолюцию требование о предоставлении женщинам равных с мужчинами прав, и прежде всего права голоса на выборах. Нашлись и противники, посчитавшие эти слова чересчур смелыми. Постепенно борьба американок против дискриминации пошла под лозунгом предоставления им избирательного права. Долгие годы движение суфражисток оставалось значительным элементом политической жизни США. И те же долгие годы женщин не оставляло чувство разочарования.

Первым поводом для огорчений стали итоги Гражданской войны, окончившейся в 1865 г. победой северян. Сама победа, бесспорно, радовала, но 13-я и 15-я поправки к конституции, отменяющие рабство и предоставляющие право голоса, упоминали только о неграх-мужчинах. О женщине же — ни слова. Активистки движения снова почувствовали себя обманутыми. Почему так произошло? Все не так-то просто. Негритянские лидеры не решились потребовать прав для женщин из страха подвергнуть риску принятие поправок вообще. Белые же мужчины, игравшие видную роль в движении за отмену рабства, представляли в основном интересы крупного капитала. Подорвав власть южных плантаторов и открыв дорогу для быстрого капиталистического развития страны, они добились своих целей. И почти сразу пошли на соглашение с побежденными, прекратив дальнейшую борьбу за полное социальное и экономическое освобождение бывших рабов. И уж конечно, ни северные политики и бизнесмены, ни южные плантаторы не ратовали за предоставление права голоса «слабому полу».

Нашлась и отговорка. Зачем женщине самостоятельный голос, коли «отец, муж и сын» всегда помнят о ней? Не давать же свободу затем, чтобы жена имела иные, чем ее муж, политические взгляды и отдавала свой голос партии его противников. «Да ведь это приведет к тому, — „благородно“ негодовали ретрограды, — что вся семейная жизнь развалится к черту».