Американские боги

– Они предлагают перемирие, чтобы передать нам тело.

– Лгут как всегда, – сказал Чернобог. – Заманить хотят, а потом прихлопнут. Так же, как Среду. Я сам когда-то выкидывал такие фокусы, – добавил он и погрузился в мрачное молчание.

– Речь шла о нейтральной территории, – сказал Нанси. – По-настоящему нейтральной.

Чернобог хохотнул. Звук был такой, будто металлический шарик катается по высохшему черепу.

– И я так говорил когда-то, точно так же. Приходите на нейтральную территорию, говорил я, а потом ночью мы подбирались незаметно и убивали всех! Славные были времена.

Мистер Нанси пожал плечами. Потом сунул в рот несколько коричневых, прожаренных насквозь ломтиков картофеля и с довольным видом улыбнулся:

– Мм-мм. Прекрасная получилась у вас картошечка! – сказал он.

– Этим людям нельзя доверять, – сказал Тень.

– Слушай сюда. Я старше тебя, и умнее тебя, и выгляжу лучше, чем ты, – проговорил мистер Нанси, отчаянно выстукивая донышко бутылочки с кетчупом и сплошь заливая соусом свою подгорелую картошку. – Я за вечер могу трахнуть больше телок, чем ты за целый год. Я танцую как ангел, дерусь как медведь, которого загнали в угол, на хитрости горазд пуще старого лиса, пою как соловей...

– А сказать-то вы, собственно, хотели...

Карие глаза Нанси внимательно посмотрели в глаза Тени.

– Что им от тела избавиться нужно ничуть не меньше, чем нам – его заполучить.

Чернобог сказал:

– Нет таких нейтральных мест.

– Есть такое место, – сказал мистер Нанси. – Это – центр.

Определить точное местонахождение центра чего бы то ни было – задача по меньшей мере не из легких. А если речь идет о живых – о людях, скажем, или о континентах, – она и вовсе переходит в разряд сугубо гипотетических. Где, к примеру, центр у человека? А где центральная точка сна? А в случае с континентальной частью Соединенных Штатов – следует учитывать при поиске центра Аляску или не стоит? А Гавайи?

В самом начале двадцатого века был изготовлен из картона огромный макет США, основных сорока восьми штатов, и для того, чтобы найти центральную точку, его пытались уравновесить на острие булавки, пока не нашли одно-единственное место, в котором подобное равновесие было возможно.

Как приблизительно и предполагалось заранее, точный географический центр континентальной части Соединенных Штатов располагался в нескольких милях от города Ливан, штат Канзас, и приходился на свиноферму Джонни Гриба. К началу тридцатых жители города Ливан дозрели до того, чтобы соорудить в самом центре свинофермы подобающий монумент, но Джонни Гриб заявил им на это, что на фиг ему не надо, чтобы сюда приезжали миллионы туристов, топтались по всей округе и пугали чушек, так что монумент в ознаменование географического центра Соединенных Штатов в итоге был сооружен в двух милях к северу от города. Отсюда к нему проложили асфальтовую дорогу, после чего, в ожидании небывалого наплыва туристов, даже построили возле монумента мотель. И стали ждать.

Но туристы так и не приехали.

Теперь это место представляет собой запущенный маленький парк с шаткой часовенкой, в которой не поместилась бы даже самая скромная погребальная процессия, – и с мотелем, окна которого похожи на глаза мертвеца.

– Вот по этой самой причине, – констатировал мистер Нанси, как раз когда они въезжали в Гуманвиль, штат Миссури (нас. 1084 чел.), – точный центр Америки и представляет собой убогий парк, пустую церквушку, кучку камней и развалины мотеля.

– Свиноферму, – буркнул Чернобог. – Ты только что сказал, что настоящий центр Америки – это свиноферма.

– Не то важно, где он на самом деле, – сказал мистер Нанси. – А то важно, где он находится с людской точки зрения. В любом случае, точка эта – воображаемая. Именно поэтому она так и важна. Народ – он только за воображаемые вещи и готов идти в бой.

– Такой народ, как я? – поинтересовался Тень. – Или вроде вас народ?

Нанси смолчал. Чернобог издал звук, который можно было принять за смешок, а можно – и за фырканье.

Тень попытался поудобнее устроиться в задней части автобуса. Но поспать получилось всего ничего. Было странное ощущение неудобства в районе желудка. Хуже, чем бывало в тюрьме, и даже хуже, чем тогда, когда Лора рассказывала про ограбление. Скверный знак. Шею покалывало, плюс общее муторное состояние, а еще – несколько раз на него волнами накатывал страх.

Мистер Нанси остановился в Гуманвиле и припарковался возле супермаркета. Вдвоем с Тенью они зашли в магазин. Чернобог остался на стоянке, с неизменной сигаретой в зубах.

Светловолосый молодой человек, совсем еще мальчик, перекладывал на полках коробки с сухими завтраками.

– Привет, – сказал мистер Нанси.

– Привет, – откликнулся молодой человек. – Это правда, я так понимаю? Они его убили?

– Да, – сказал мистер Нанси. – Они его убили.

Молодой человек рубанул рукой по коробкам, и несколько штук отлетело к дальней стенке стеллажа.

– Им кажется, что нас можно давить как тараканов, – сказал он. – Но мы ведь не тараканы, правда? Мы кусаемся.

– Нет, – сказал мистер Нанси. – Мы не тараканы.