Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси

— Просто Хинцельманн, Майк. Нет, мы были такими бедными, что даже дрова были нам не по карману. В канун Нового года мой отец сосал мятный леденец, а мы стояли вокруг, протянув ладошки, и грелись от его тепла.

Тень фыркнул. Хинцельманн надел свою лыжную маску, застегнул широкое пальто из шотландки, вынул из кармана ключи от машины и в довершение всего натянул толстенные перчатки.

— Как заскучаете, заходите в магазин. Спросите меня. Я покажу вам свою коллекцию приманок для рыбной ловли — насекомые ручного плетения. Надоем вам так, что домой побежите с радостью. — Голос Хинцельманна звучал приглушенно, но внятно.

— Так и сделаю, — улыбнулся Тень. — Как Тесси?

— Тесси отдыхает. Будет зимовать в гараже до весны. Ну, берегите себя, мистер Айнсель.

Хинцельманн вышел и закрыл за собой дверь.

В квартире стало еще холоднее.

Тень надел куртку и перчатки. Потом обулся. В окне теперь почти ничего нельзя было разглядеть из-за намерзшей наледи: вместо озера одни абстрактные очертания.

Изо рта шел пар.

Тень вышел из квартиры на деревянную веранду и постучал в соседнюю дверь. Он услышал, как женщина на кого-то кричит, чтобы тот, ради бога, заткнулся и убавил телевизор, — должно быть, на ребенка, взрослый человек не будет так кричать на взрослого. Дверь открылась, и он увидел женщину — уставшую, с очень черными, очень длинными волосами. Она смотрела на него настороженно.

— Да?

— Здравствуйте, мэм. Я Майк Айнсель. Ваш сосед.

Выражение на лице у женщины ничуть не изменилось.

— И что дальше?

— Мэм, у меня в квартире очень холодно. От радиатора идет кое-какое тепло, но комнаты все равно не прогреваются.

Она смерила его взглядом, по краешкам ее губ пробежало подобие улыбки, и она сказала:

— Ну, заходите. А то и наша квартира простынет.

Он зашел. По полу были разбросаны разноцветные пластмассовые игрушки. У стены горками лежала сорванная с подарков оберточная бумага. У телевизора, носом в экран, сидел мальчик и смотрел в видеозаписи диснеевского «Геркулеса». По экрану с криками скакал мультяшный сатир. В телевизор Тень старался не смотреть.

— Значит, так, — сказала женщина. — Вот что нужно сделать. Сначала нужно заклеить окна, все необходимое для этого можно купить у Хеннинга. Купите пластиковую пленку, только не для продуктов, а для окон. Когда заклеите, если захотите, можно просушить феном, она продержится всю зиму. Еще купите электрообогреватель, можно даже два. Система отопления в доме старая, с таким холодом ей не справиться. В последние годы зимы были теплые — и на том спасибо. — Она протянула руку. — Маргарет Ольсен.

— Рад знакомству, — сказал Тень, стягивая перчатку и пожимая ей руку. — Знаете, мэм, мне почему-то всегда казалось, что Ольсены должны быть более светловолосыми.

— Мой бывший муж был светловолосым, светлее некуда. Розовокожий такой блондин. Загар к нему вообще не приставал.

— Мисси Гунтер рассказала, что вы пишете для местной газеты.

— Мисси Гунтер рассказывает что угодно и кому угодно. Я вообще не понимаю, зачем нам нужна газета, раз есть Мисси Гунтер. — Она кивнула. — Да, пишу. Новости всякие, хотя по большей части о новостях пишет мой редактор. Я веду рубрику о природе, о садоводстве, воскресную рубрику, раздел «Новости сообщества», где дотошно, в подробностях описывается, кто с кем отобедал в радиусе пятнадцати миль и чего они съели. Или — что съели?

— Что, — вырвалось у Тени, прежде чем он спохватился. — Винительный падеж.

Она посмотрела на него, и у Тени возникло ощущение дежавю. Я уже был здесь раньше, подумал он.

Нет, просто она кого-то мне напоминает.

— Ну, в общем, так в квартире у вас станет теплее, — сказала она.

— Спасибо, — сказал Тень. — А когда станет теплее, приходите с вашим мелким в гости.

— Его зовут Леон, — сказала она. — Было приятно познакомиться, мистер… Простите…

— Айнсель, — подсказал Тень. — Майк Айнсель.

— Что это за фамилия такая — Айнсель? — поинтересовалась она.

Тень понятия не имел.

— Такая фамилия, — сказал он. — Признаюсь, я никогда особенно не интересовался историей своей семьи.

— Норвежская, должно быть? — спросила она.

— У нас вообще между родственниками довольно прохладные отношения, — сказал он, но, вспомнив про своего дядюшку Эмерсона Борсона, добавил: — по крайней мере по отцовской линии.

…К приезду Среды Тень заклеил щели в окнах пластиковыми пленками, поставил один обогреватель в гостиной, другой — в спальне. И в комнатах стало довольно сносно.

— Черт возьми, что за пурпурное дерьмо ты себе купил? — спросил Среда вместо приветствия.

— Ну, у меня раньше было другое, белое дерьмо, — сказал Тень, — но на нем уехал ты. Кстати, где оно теперь?

— Я его поменял с доплатой в Дулуте, — ответил Среда. — Осторожность не повредит. Не волнуйся, свою долю ты получишь, когда все закончится.

— Что я здесь делаю? — спросил Тень. — В смысле в Лейксайде. А не вообще.

Среда улыбнулся — такой улыбкой, после которой Тени всегда хотелось его ударить.