Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси

— Я Дейзи. — Она протянула руку. — Приятно познакомиться.

Они серьезно пожали друг другу руки.

— Мне чуть лучше, — неожиданно заключил Толстый Чарли.

— Как я и сказала, прикончит или исцелит.

А в «Агентстве Грэхема Хорикса» Паук великолепно проводил время. Он никогда не работал в офисах. Он вообще никогда не работал. Все было новым, все было чудесным и странным — начиная с крохотного лифта, который рывками поднял его на пятый этаж в «муравейник» «Агентства Грэхема Хорикса». Он с изумлением постоял у стеклянной витрины с пыльными грамотами в прихожей. Он побродил по офисам, а когда его спрашивали, кто он такой, отвечал «Толстый Чарли Нанси» и произносил эти слова «божественным» голосом — тогда все, что он говорил, становилось правдой.

Он нашел комнату отдыха и приготовил себе несколько чашек чая. Потом отнес их на стол Толстого Чарли и расставил в художественном беспорядке. Потом решил поиграть с компьютерной сетью. Сеть спросила у него пароль. «Я Толстый Чарли Нанси», — сказал он компьютеру, но все равно оставались места, куда его не пускали, поэтому он сказал: «Я Грэхем Хорикс», — и директории раскрылись перед ним как лепестки цветка.

Он покопался в компьютере, открывал то один, то другой файл, пока ему не наскучило. Разобрался с входящими документами и папками. Разобрался с незаконченными делами. Тут ему пришло в голову, что Толстый Чарли, наверное, уже проснулся, поэтому он позвонил ему домой успокоить. Он как раз счел, что неплохо потрудился за одно утро, когда в дверь просунул голову Грэхем Хорикс, который, проведя пальцем по губам, как у хорька, поманил его к себе.

— Пора бежать, — сказал Паук брату. — Большой босс хочет со мной поговорить.

Он разорвал связь.

— Опять личные разговоры в рабочее время, Нанси? — сказал Грэхем Хорикс.

— Абсо-хрен-лютно, — согласился Паук.

— Это меня вы назвали «большим боссом»? — поинтересовался Грэхем Хорикс, когда, пройдя по коридору, они переступили порог его офиса.

— Так вы и есть самый большой, — ответил Паук. — И самый боссовый.

Грэхем Хорикс поглядел на него озадаченно: он подозревал, что над ним смеются, но не знал наверняка, и это сбивало его с толку.

— Присаживайтесь, хе-хе, присаживайтесь.

Паук присел.

В обычае Грэхема Хорикса было поддерживать постоянную текучку кадров в своем агентстве. Одни сотрудники приходили и уходили. Другие приходили и задерживались ровно до того момента, когда их работа вот-вот начнет давать хоть какие-нибудь права на защиту рабочего места. Толстый Чарли протянул дольше всех: год и одиннадцать месяцев. Еще месяц, и он получит право на выплаты по сокращению штатов или же арбитражные суды станут частью его жизни.

Была одна речь, которую Грэхем Хорикс всегда произносил перед тем, как кого-то уволить. Он очень ею гордился.

— В жизни каждого из нас, — начал он, — иногда случаются дожди. Но среди туч всегда светит лучик надежды.

— Нет худа без добра, — любезно вставил Паук.

— Э-э-э… Да. Воистину. Э-э-э… И когда мы идем сей юдолью слез, нам нужно думать, что…

— Первая рана всегда больнее.

— Что? А… — Грэхем Хорикс порылся в памяти, что же там дальше. — Счастье, — провозгласил он, — подобно бабочке.

— Или синей птице, — согласился Паук.

— Воистину. Позволите закончить?

— Конечно. Не стесняйтесь, — весело предложил Паук.

— Душевное счастье каждого сотрудника «Агентства Грэхема Хорикса» для меня не менее важно, чем мое собственное.

— Вы даже себе представить не можете, — вставил Паук, — как этим меня порадовали.

— Да, — сказал Грэхем Хорикс.

— Что ж, наверное, мне лучше вернуться к работе, — отозвался Паук. — Но речь мне понравилась. Когда в следующий раз захотите поделиться своими мыслями, только позовите. Вы знаете, где меня искать.

— Счастье… — повторил Грэхем Хорикс, чей голос прозвучал несколько сдавленно. — И вот о чем я подумал, Нанси… Чарльз… Вы у нас счастливы? Разве вы не согласитесь, что, возможно, были бы счастливее где-то еще?

— А я об этом не думал, — улыбнулся Паук. — Знаете, о чем я думал?

Грэхем Хорикс промолчал. Так увольнение еще никогда не проходило. Обычно на этой стадии сотрудники бледнели, наступал шок. Иногда они плакали. Грэхем Хорикс ничего не имел против слез.

— А думал я, — продолжал Паук, — интересно, зачем вам счета на Каймановых островах? Знаете, такое впечатление, как будто деньги, которые должны попасть на счета наших клиентов, иногда уходят на Каймановы острова. Странная организация финансов, правда? Ведь деньги-то на этих счетах оседают. Я впервые такое вижу и надеюсь, что вы сможете мне все растолковать.

Грэхем Хорикс побелел как полотно, точнее, стал того цвета, какой в каталогах красок фигурирует под названием «Пергамент» или «Магнолия».

— Как вы получили доступ к этим счетам? — выдавил он.

— Компьютеры. Вы тоже от них на стенку лезете, да? Как вы тогда лечитесь?