Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси

— Почему ты не сказал ей правду?

— Подумал, что сейчас это было бы не совсем уместно.

— Как будто ты знаешь, что уместно, а что нет!

Паук положил ладонь на дверь, и она распахнулась.

— У меня ключи, знаешь ли, есть. Это же мой дом. Они вошли в коридор, поднялись по лестнице.

— Где ты был? — спросил Паук.

— Нигде. Гулял, — сказал Толстый Чарли, запираясь, словно подросток.

— Сегодня в ресторане на меня напали птицы. Знаешь что-нибудь про это? Ведь знаешь, да?

— Пожалуй, нет. Может быть. Тебе все равно пора уезжать.

— Не начинай, — огрызнулся Паук.

— Я? Я не начинай? Думаю, я был образцом сдержанности. Ты заявился в мою жизнь. Ты разозлил моего начальника и натравил на меня полицию. Ты целовал мою девушку. Ты испоганил мне жизнь.

— Погоди, — прервал его Паук. — На мой взгляд, с последним ты и сам прекрасно справлялся.

Сжав кулак, Толстый Чарли замахнулся и ударил Паука в челюсть — как это делают в кино. Скорее от удивления, чем от боли или силы удара, Паук отпрянул, поднес руку к губам, потом посмотрел на испачкавшую пальцы кровь.

— Ты меня ударил.

— И еще раз ударю, — сказал Толстый Чарли, совсем не уверенный, что сумеет. Очень болели костяшки пальцев.

— Да? — переспросил Паук и бросился на Толстого Чарли.

Прижав к стене, он принялся молотить его кулаками, а Толстый Чарли, обхватив Паука поперек талии, рухнул на пол, потянув и его за собой.

Они катались по коридору, дубася и пиная друг друга. Толстый Чарли почти ожидал какой-нибудь магической атаки или что Паук окажется сверхъестественно сильным, но они как будто были на равных. Оба дрались бессистемно, как мальчишки — как братья, и пока они дрались, Толстому Чарли показалось, что он вспомнил, как они делали это когда-то — давным-давно. Паук был умнее и хитрее, но если Толстый Чарли сумеет оказаться наверху и обезвредит руки Паука…

Схватив Паука за правую руку, Толстый Чарли вывернул ее ему за спину, потом сел брату на грудь и навалился всем весом.

— Сдаешься? — спросил он.

— Нет.

Паук елозил и извивался, но Толстый Чарли сидел крепко.

— Обещай мне кое-что, — сказал Толстый Чарли. — Обещай, что уберешься из моей жизни и навсегда оставишь нас с Рози в покое.

На это Паук сердито выгнулся и сбросил Толстого Чарли, который приземлился на пятую точку, а затем распластался на кухонном линолеуме.

— Ну вот, — сказал Паук. — Я же тебе говорил.

Кто-то барабанил в дверь. Это был повелительный стук, какой обычно говорит, что кому-то настоятельно нужно войти и что отказа он не потерпит. Толстый Чарли свирепо глянул на Паука, тот недоуменно нахмурился, и оба медленно поднялись на ноги.

— Мне открыть? — спросил Паук.

— Нет, — отрезал Толстый Чарли. — Это мой дом, черт побери. И большое спасибо, я сам пойду открою свою треклятую дверь.

— Как хочешь.

Толстый Чарли осторожно спустился, но на последней ступеньке обернулся.

— Когда я с этим покончу, — сказал он, — придет твой черед. Собирай вещи. Тебе одна дорога — за порог.

Заправив в штаны рубашку, смахнув с них соринки и вообще пытаясь выглядеть так, будто не дрался на полу, он подошел к двери. Открыл.

На пороге стояли два дюжих полицейских в форме и одна маленькая полицейская — экзотической внешности и в строгом штатском костюме.

— Чарльз Нанси? — спросила Дейзи и посмотрела на него без всякого выражения, словно они незнакомы.

— Хр-м… — выдавил Толстый Чарли.

— Вы арестованы. У вас есть право…

Толстый Чарли повернулся к лестнице.

— Сволочь! — крикнул он. — Сволочь, сволочь, сволочь, сволочная сволочь, СВОЛОЧЬ!!!

Дейзи похлопала его по руке.

— По-хорошему пойдете? — негромко спросила она. — Потому что в противном случае мы можем повести вас насильно. Но я бы не рекомендовала. Мои спутники делают это с излишним энтузиазмом.

— По-хорошему пойду, — сказал Толстый Чарли.

— Хорошо, — ответила Дейзи, вывела Толстого Чарли на улицу, усадила в черный полицейский фургон и заперла дверцу снаружи.

Полицейские обыскали квартиру. В комнатах наверху их встретило единственное живое существо — маленький черный паучок. В конце коридора имелся чуланчик с окном, а в нем несколько коробок с книгами и ведро с игрушечными машинками. Заглянув в чулан, копы не нашли ровным счетом ничего интересного.

Паук лежал на диване у себя в спальне и дулся. К себе он ушел, когда Толстый Чарли спустился открывать дверь. Ему нужно было посидеть одному. Он терпеть не мог разговоров начистоту. Обычно он сматывал удочки еще до них или в самый момент, и теперь Паук знал, что пора исчезнуть, но ему все равно не хотелось.

Он сомневался, а правильно ли поступил, отправив Рози домой.