Американские дикари (ЛП)

— Есть два вида боли, Мелоди, — сказал он. — Первая заставляет нас расти, а вторая не дает надежды и ведет нас к смерти. К какой из них он относится? Зачем растягивать его боль? — спросил он меня, и я не могла говорить. Он сказал мне стрелять, и я выстрелила. Я промахнулась. Я попала Руфусу в лапу, и он слабо вскрикнул. Я просто хотела, чтобы это поскорее закончилось, поэтому продолжала стрелять, пока он не замолчал. Я все время плакала, я сказала ему, что он мой лучший друг, и что мне жаль. Если и было что-то, что Орландо ненавидел, так это то, что я плакала. — Вытри лицо и не позорь себя. Тебе не нужны никакие друзья. Друзья подводят тебя, Мелоди. Единственный человек, на которого ты когда-либо можешь полагаться, — это ты сама. Все остальные умрут и оставят тебя. Перестань тратить слезы, потому что любой, кому было бы не все равно, не может их видеть. — Мне было девять.

Что я мог на это сказать? Прямо сейчас я пожалел, что не ввел иглу помедленнее, когда усыплял его… ублюдок заслужил мучительную смерть.

— Одна из причин, по которой я не вернулась, заключалась в том, что я боялась. — Наконец она склонила голову набок, и я увидел ее глаза. Они были стеклянными. — Я боялась, что стала Руфусом.

— Ты думала, я буду издеваться над тобой? — Прошептал я.

Как, черт возьми, она могла так подумать?

— Это то, что мы должны делать, Лиам. Если кто-то представляет опасность для семьи, мы усмиряем его. Не важно, насколько это тяжело. Это то, что нас учили делать. Я видела, как ты в глубине моего сознания подталкиваешь меня к выздоровлению, всегда беспокоишься, сомневаешься; не уверена, что я действительно смогу это сделать. Так что да, ты был прав. Я спряталась. Я сделала то, что было проще для меня, и я сожалею.

Больше она ничего не сказала.

— Ты доверяла мне, — сказал я, ущипнув себя за переносицу. — Ты полностью доверяла мне, когда рожала его. Я никогда не чувствовал себя более… гордым? Счастливым? Я не знаю. Но то, как ты смотрела на меня с такой верой и радостью. Ты хороша в самозащите, и в тот единственный раз, когда я должен был защитить тебя, я потерпел неудачу. Да, ты держалась в стороне, но если бы я выполнил свою работу, тебя бы никогда не забрали. Ты была беззащитной, и я потерпел неудачу.

— Ты не хочешь меня слушать, но я тебя не виню. Я никогда не думала об этом в таком ключе. — Со вздохом она потянулась, взяла мою руку и поцеловала тыльную сторону.

— Ты права.

Вот оно, все карты вскрыты.

— Я тоже люблю тебя, Мел, — прошептал я, закрывая глаза. — Всегда и навеки, до самой смерти.

МЕЛОДИ

Мы все проспали до позднего утра, что было странно, учитывая, как рано мы легли спать. Но мы были так расслаблены, и Итан отлично сработал как сигнализация. Он пропустил свое яблочное пюре в три часа ночи и был этому недоволен.

Я не была уверена, почему я так многим поделилась с Лиамом прошлой ночью. Это просто выплеснулось из меня…просто его присутствие напомнило мне о том, какими мы были до того, как начался этот кошмар, и чертов голос Коралины продолжал эхом отдаваться в моей голове, как гребаный пересмешник. Какой бы ни была причина, я думаю, это сработало, потому что Лиам не мог оторвать от меня рук после того, как мы проснулись. Когда он кормил Итана на нашем маленьком диване, его глаза жадно оглядывали меня. Это заставило меня вздрогнуть, он точно знал, что делает со мной. Я чувствовала себя так…Я чувствовала себя девочкой-подростком.

Прекрати, блядь, так на меня смотреть, черт возьми.

— Наше интервью где-то примерно через час, ему нужна ванна. Тебе тоже не помешает душ, — ответил он, ставя бутылку и потирая Итану спину. Не смотря на то, что его не было рядом в течение пяти месяцев, он точно знал, что делает.

Кивнув, я сняла топ, и он ахнул, прежде чем громко сглотнуть. Он трахал меня глазами, держа нашего сына на руках. Но опять же, разве это не то, чего я хотела? То, что мы стали родителями, не сделало нас менее сексуальными.

— Пожалуйста, просто уйди, Мел, я не могу так на тебя смотреть… Когда со мной пятимесячный убийца удовольствия, — Он почти застонал.

— Извращенец, — хихикнула я.

— Ты делаешь меня таким. — Он подмигнул.