Американские дикари (ЛП)

Схватив ее за бедра, я приподнял ее вверх, прежде чем завладеть ее губами, я вонзался в нее, пока не вошел в нее по самые яйца. Мой язык коснулся ее языка, и я почувствовал, как она прижалась ко мне, когда ее затвердевшие соски прижались к моей груди.

— О… — она застонала мне в рот, когда ее руки обвились вокруг моей шеи и вцепились в волосы.

— Насколько сильно, жена? — Спросил я, входя в нее все глубже и глубже.

Ее рот приоткрылся, и ее тело задрожало от удовольствия. Она закрыла глаза, когда я вошел в нее. Притянув меня ближе к себе, она укусила меня за ухо.

— Сильнее, — прошептала она, двигаясь, чтобы слизать воду, которая стекала с моей челюсти. Я вошел в нее, и, как всегда, она схватилась за мои волосы. Улыбка появилась на ее губах, когда я поцеловал ее грудь и сильно ущипнул за сосок.

— Сильнее.

Дорогой Боже.

— Ты такая чертовски тугая, детка. — Я прикусил губу. Мне потребовались все мои силы, чтобы не кончить прямо здесь и сейчас. То, как она цеплялась за меня, звуки, которые срывались с ее губ…все это сводило меня с ума.

— Сильнее! — снова выдохнула она.

Она любила грубость, это было то, что мне нравилось в ней. Запустив руку в ее волосы, я откидываю ее голову назад и обнажаю шею, покусывая и целуя ее по всей длине. Ее ноги обвились вокруг моей талии, позволяя ей усиливать каждый толчок, пока мы оба не кончили.

Она засмеялась, когда вода продолжала обрушиваться каскадом вокруг нас.

— Что? — Спросил я.

— Ничего.

— Нет. Что? — Почему она так на меня смотрела?

— Ничего. — Она сделала паузу, прежде чем снова рассмеяться, прекрасно зная, что я не перестану, пока она не ответит. — Я счастлива. Ладно, черт возьми? И я буду счастливее, как только мы закончим с Птицеловом, — пробормотала она, и я поцеловал ее в щеку и вышел из нее.

После того, как мы вымылись, мы прошли в спальню, где я вручил ей письмо от Начальницы тюрьмы.

— Что это? — спросила она, разворачивая его.

— Прочти это, — сказал я, вытирая волосы.

— Дорогой мистер Каллахан, по вашей просьбе я написал это письмо от руки. Я хочу выразить свою огромную печаль по поводу вашего незаконного заключения….в общем, чушь собачья, чушь собачья. Почему я это читаю?

— Потому что завтра, после того как мы получим ключ от города, я разрушу и ее, и ту гребаную исправительную систему, которой она управляет.

Она не выглядела удивленной.

— Правда? Ты собираешься рассказать всему городу, что она была грубой? Кажется, немного маловато по шкале мести.

— Включи новости, — сказал я ей, подходя к своему комоду и вытаскивая пару боксеров. Я проверил прямую трансляцию на столе и посмотрел, как Итан спит в своей кроватке, пока тихо сосет большой палец.

Я услышал, как включился телевизор, и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть женщину, рассказывающая именно то, что я хотел, чтобы Мел увидела. Из всех надзирателей, которых я видел за последние пять месяцев, доктор Рейчел Олден была, безусловно, той, кто разозлил меня больше всего. Ее постоянная потребность приручить меня, как будто я был ее ручной обезьянкой, мягко говоря, приводила в бешенство.

— Источники подтверждают, что полиция Чикаго действительно знала о невиновности Лиама Каллахана. Хотя подробности все еще не разглашены, высказываются предположения, что это был политически мотивированный шаг против семьи Каллахан, которые высказали свое разочарование в полицейском управлении. Среди подозреваемых внутренних игроков, которые были названы, офицер Скутер, который в настоящее время находится в бегах, капитан Джозеф Кент, суперинтендант Кэш и доктор Рэйчел Олден, которая является начальником тюрьмы, где содержался Лиам Каллахан. Доктора Олден обвинили в злоупотреблении властью люди, отличные от лагеря Каллахан. Сотрудники исправительного учреждения, которые работали и все еще работают в этом учреждении, даже признались, что она особенно интересовалась мистером Каллаханом и часто насмехалась над ним в его камере. Ты можешь в это поверить, Крис?

— Нет. Это смешно! Абсолютно нелепо то, что этот город сделал с Каллаханами. Это ужасно. Эти люди злоупотребляют властью, данной им жителями Чикаго, чтобы запугивать хороших, порядочных людей. Если бы я был Каллаханами, я бы подал в суд на штат слепых…

— Ее посадят, — заметила Мел.

— Ты знаешь, что происходит с бывшими полицейскими в тюрьме?

— Но, это все? — Она надулась со своего места на кровати.

Моя жена надулась. Я со смехом подошел к ней и заключил в объятия.

— Мы не можем убить всех, любимая. У нас есть дела поважнее.

— Да, я знаю. Но я все еще ненавижу их всех. — Она наклонилась ко мне, когда я поцеловал ее в шею. — Ты можешь сходить за Итаном?

Маленькая часть меня хотела застонать, с тех пор как мы вернулись и смогли разобраться во всем между нами, Итан спал ночью в нашей постели. И как бы сильно я ни любил своего сына, я действительно надеялся провести еще немного времени наедине с его матерью.

— Лиам?

— Да, я схожу за ним, — ответил я.

Выйдя в коридор, я наблюдал, как Нил разговаривал с моим отцом возле комнаты Итана.

— Все в порядке? — Спросил я, подходя к ним обоим.